времени и после. Встретиться с мамой они могут часов в восемь, когда она уже одета, накрашена и готова к выходу на ужин в ресторан, но все же еще не ушла окончательно и решила потратить пятнадцать минут на то, чтобы состроить младшему козу и отчитать старшего за порванные шортики от Гуччи. А уж после этого удалиться в какое-нибудь модное заведение, где, вяло ковыряя вилкой в тарелке с зеленым салатом (боже упаси съесть что-то более калорийное на ночь!), продолжать жаловаться на скуку и усталость от жизни.
Марта острой нехватки в сопливых носах и вонючих подгузниках, несмотря на возраст, не ощущала. Иногда, конечно, раздумывала о необходимости родить ребенка, но пока останавливалась в своих размышлениях на том, что ей и так хорошо. Видимо, необходимость в ее конкретном случае не была особенно острой. Хотя женщина и не собиралась вступать в ряды модного теперь движения child free[1], некоторые из аргументов поклонников этого «братства» казались ей довольно разумными. Ей нравилось чувствовать себя свободной и независимой и распоряжаться временем на свое усмотрение, нравилось ходить в кино или театр не тогда, когда удастся оторваться от семьи, а когда возникнет желание, естественно, совпадающее с возможностью (работу пока еще никто не отменял, а о движении job free Марте ничего слышать не доводилось). Ее не посещали мечты о маленьком теплом комочке, тихонько сопящем у груди, или сладко агукающем, или плачущем по ночам (нехватка сна – главный враг женской красоты, уж кому-кому, а косметологу это известно лучше, чем кому-либо другому). Но вместе с тем Марта отчего-то была уверена в том, что, случись в ее жизни подобная перемена (счастливая или наоборот – она пока не могла решить), она бы не стала нанимать вереницу бонн и гувернанток, а постаралась бы обойтись своими силами. Возможно, пришлось бы пригласить няню, но в качестве помощницы, а не в качестве альтернативной замены матери-кукушки. Марта во всем старалась соответствовать поговорке: «Взялся за гуж…» Так что если уж рожать ребенка, то и воспитывать.
Марта снова прикрыла глаза и опять представила женщину из сна. Наверняка та была хорошей матерью, а девочку, само собой, в комнату привела бабушка. Уж бабушке-то можно доверить ребенка. Правда, у Марты такой возможности нет. Хотя у нее нет не только возможности рассчитывать на помощь бабушки. В данном случае отсутствие таковой не имеет никакого значения. Кого Марта обманывает своими рассуждениями об отсутствии желания иметь ребенка? Просто бережет себя. Не можешь получить – не мечтай. А Марта родить не может. Только ключик от страданий по этому поводу она спрятала в настолько далекий ящик собственной памяти, что открывать его не позволяла не только друзьям и знакомым, но даже самой себе.
– Кофе отвратительный! – прервала Ниночка ее размышления.
– Угу.
«Зачем же ты его пьешь каждый день? Хочешь пофлиртовать, закажи сок. Менее крутой не станешь».
– Вот зимой я была на Маврикии,
Свободные от детей (
