что, если у нас не будет другого выхода, я стану пить кровь. Даю слово.
В ее глазах мелькнуло облегчение:
– Спасибо.
Я не спал еще долго. По медленному глубокому дыханию Коры я понимал, что ужасный вечер сделал свое дело. Она отдыхала, измученная, а мой мозг бешено работал.
– Дамон, – прошептал я в темноту.
Ничего.
2
На следующий день я ушел, сказав Коре, что мне кое-что надо сделать. Кора не предложила свою помощь – наверное, решила, что я пошел охотиться на людей. Пусть она верит в это, но я всего лишь убил белку и не почувствовал прилива сил, даже когда выпил ее кровь. Человеческая кровь помогла бы мне почувствовать себя живым, и это только усугубляло мое отчаяние.
Я вернулся к тоннелю уже в темноте. Кора выбралась наружу, и мы пошли к приюту. Сэмюэль часто приходил туда по вечерам. Если мы заметим, как он выходит, и пойдем за ним, то, может быть, он приведет нас к Дамону. Мы взяли с собой колья: это было очень неудобно. Свой кол я засунул в ботинок, и он колол меня каждые несколько шагов. Ощущения безопасности не возникало. Колья для нас – все равно что ружье для охотника, отправляющегося в лес. Но наличие ружья не гарантирует, что охотника не убьют.
В морозном осеннем воздухе пахло горелой листвой. В этой части города, в отличие от Ист-Энда, было множество хорошо одетых женщин и мужчин, перемещающихся от клуба к театру, а от театра к отелю. Я не обращал внимания на толпу. Необходимость лавировать между людьми и экипажами и без того отвлекала от цели.
Постепенно людей стало меньше, а запах жареных каштанов сменился запахом костров из старых газет. Улицы опустели, но в домах было полно народу, и, двигаясь по Хай-стрит, главной артерии Уайтчепела, я чувствовал на себе подозрительные взгляды. Оттуда мы повернули на Криспин-стрит и вскоре увидели приют святой Магдалины. Величественная каменная постройка с башнями, напоминавшая церковь, возвышалась над пустым в эти часы Спитлфилдзом. Кора смотрела на замбк на массивных железных воротах. Единственным признаком жизни в приюте была свечка, мерцающая на подоконнике верхнего этажа. Только что пробило восемь, но улица и стоящее на ней здание были пусты и тихи, как склеп. В конце концов, до площади Митр, места последних преступлений Потрошителя, было всего два квартала. Комитет гражданской бдительности Уайтчепела настоятельно рекомендовал жителями Ист-Энда оставаться дома, и те серьезно отнеслись к запрету.
– Надеюсь, они в порядке, – ровно сказала Кора, и я понял, что она думает о девушках, с которыми познакомилась в приюте. Юные, заброшенные судьбой на самое дно, они надеялись, что приют поможет им вернуться к нормальной жизни. Разве могли они представить, что их кровь пойдет на корм чудовищам, а покровитель приюта будет выбирать из их числа жертву, чтобы разорвать ее на улице?
Раздался шорох листвы. Я обернулся, готовый к любым опасностям, но это оказался всего лишь сторож с колотушкой в одной руке и фонарем в другой.
«Не подходи», – мысленно велел я, посылая в его сторону
