Но мальчик взглянул в лицо мастеру Хутрилу, который по-прежнему старался не смотреть ему в глаза, и увидел нечто, что заставило его убедиться: нет, его не обманывают, предложение сделано всерьез. Это был стыд. Хутрил считал это предложение оскорбительным.
– Я боюсь противоречить мнению аспекта, мастер, – сказал Ваэлин, – но, мне кажется, никакой убийца не решится отправиться в эти холмы зимой.
Хутрил снова кивнул, вздохнул с облегчением, и на губах у него появилась еле заметная улыбка – а улыбался он нечасто.
– Далеко не забредай, слушай голос холмов, следы выбирай только самые свежие.
С этими словами он вскинул на плечо свой лук и зашагал обратно к телеге.
Ваэлин проводил его взглядом. Он чувствовал себя ужасно голодным, несмотря на то что с утра наелся до отвала. Мальчик был рад, что ухитрился перед отъездом украсть на кухне немного хлеба.
В соответствии с наставлениями Хутрила Ваэлин немедленно принялся строить себе убежище: он отыскал удобный закуток между двумя скалами, которые могли служить стенами, и принялся собирать хворост для крыши. Поблизости нашлось несколько сломанных сучьев, которые можно было использовать, но вскоре ему пришлось рубить недостающие ветви со стоящих вокруг деревьев. Он соорудил еще одну стену из снега, скатав из него большие комья, как его учили. Управившись с работой, он вознаградил себя булочкой, причем заставил себя не заглотать ее в мгновение ока, как ни голоден он был, а откусывать по кусочку и тщательно пережевывать, прежде чем глотать.
Теперь надо было развести костер. Он выложил кружок из булыжников у входа в шалаш, выгреб из середины весь снег и наполнил ямку прутиками и веточками, которые заранее подготовил, ободрав с них мокрую от снега кору и обнажив сухую древесину. Он высек несколько искр из кремня – и вскоре уже грел руки над костерком. «Еда, укрытие и тепло, – повторял мастер Хутрил. – Без них человеку не выжить. Все прочее – так, роскошь».
Первая ночь, проведенная в шалаше, была беспокойной: ему не давал спать вой ветра и холод, от которого одеяло, повешенное поперек входа в убежище, почти не защищало. Мальчик решил, что завтра выстроит шалаш понадежнее, и убивал время, пытаясь расслышать в вое ветра голоса. Рассказывали, будто ветра залетают Вовне, и что Ушедшие с их помощью посылают весточки Верным. Некоторые нарочно часами стояли на холме, пытаясь услышать советы или утешения от утраченных близких. Ваэлин еще никогда не слышал голосов в вое ветра и гадал, кто бы мог к нему обратиться таким образом. Мать, наверное, хотя она больше не являлась к нему со времен той первой ночи в стенах ордена. Может быть, Микель, а то еще убийцы, которые могли бы изливать ветру свою злобу. Но в ту ночь никаких голосов он не услышал и наконец забылся неверным, зябким сном.
Следующий день он встретил, собирая тонкие ветки, чтобы сплести из них дверь для убежища. Работа была долгая и непростая, пальцы, и без того онемевшие от холода, заболели от усталости. Остаток дня мальчик провел
