офицер в мундирчике с иголочки и в белой парадной рубашке. Отдает честь. Анатолию только слышно из всего разговора:
– Прибыли по распоряжению генерала Грачева, – и подполковник протягивает дежурному новенькое, только выписанное удостоверение десантника.
«Какие, к черту, из нас десантники! Там молодые пацаны. А здесь у нас в автобусе здоровые, зрелые мужики. Маскарад, да и только!»
Но офицер охраны, как ни в чем не бывало, разворачивается и идет «звонить начальству».
Проходит несколько минут. Часовой в сторожевой будке отставляет автомат в сторону и выходит к шлагбауму. Из-за угла дома показывается давешний офицер. Он машет им рукою. Мол, заезжайте. А потом подходит к подкатившему во двор автобусу. Поднимается в салон. И как-то фальшиво радостно объявляет:
– А мы вас ждали! Даже обед для вас заготовили. Милости прошу в столовую. Перекусите!
Ни у кого из спецназовцев с самого утра не было и маковой росинки во рту. Так что все радостно зашевелились, загудели. «Во правильно! Здорово!»
Немного замялись на выходе. Брать ли с собой личное оружие? Но, в конце концов, оставили стволы в салоне.
Столовая – длинное, барачного типа здание, встретила их запахом украинского борща и улыбками симпатичных миловидных раздатчиц.
Голодный народ еще только рассаживается за накрытыми цветными скатерками столами, а девчонки уже везут на тележках салаты оливье, борщи с пампушками.
Тут все накидываются на еду. Оживляются. Ну а когда на второе появляется баранья грудинка с гречкой, народ просит пригласить в зал шеф-повара.
Вышли и шеф – полная, домашняя, красивая русская женщина в колпаке, и заведующая залом – маленькая, худенькая армянка в белом фартуке.
Благодарили их оголодавшие мужики действительно от души. Что ни говори – война войной, а обед по расписанию.
Перед выходом все ребята прихватили по несколько краснобоких яблок. Они стояли в больших вазах на столах.
В общем, угостили их прямо царским обедом.
Все снова погрузились в автобус. И так пару часов сидели подремывая, покуривая и переваривая.
Потом «десантный» подполковник побежал звонить начальству. Начальство подало команду: «Отбой!»
И автобус с их печальными и сонными физиономиями тронулся обратно в Москву. На базу.
Архангельское проводило их радостными улыбками. Искренними, в отличие от тех, которыми встречало.
«Вот уж точно игра в казаки-разбойники!» – думает он, задремывая у окна.
Белый дом отсюда похож на такой огромный-преогромный белый праздничный торт. Стоит он на набережной, как на зеленой скатерти. Нижние этажи усеяны сотами-окнами. А наверху башня – вафельный стаканчик, над которым развевается российский триколор.
А вокруг этого торта жужжит, шевелится, гудит, похожая на осиный рой, человеческая толпа. Подъезжают и отъезжают жуки-машины.
