и паспорта, которые сданы мне на хранение.
– Вот, опять виноватых нету! Я хочу получить обратно мои пять тысяч и мой паспорт! Ну попадись мне этот мерзавец!
Я выхожу в коридор и направляюсь в купе номер два. Загадочный соня, с которым мы недавно толковали, шарит на полках, а американец стоит на четвереньках, засунув голову под диванчик. Похоже, по доброй воле.
– Мы его уже четверть часа ищем! Точно сперли, я же вам говорю!
– Вы выходили из купе со времени отправления?
– Только на десять минут, бутерброд себе купить, а этот месье и вот этот месье были в коридоре, – говорит он, показывая пальцем на своих попутчиков.
– И вы оставили тут свой бумажник?
– Не помню. На какое-то время я снимал пиджак… Не помню.
Американец разгибается:
– Внизу пусто.
Он преспокойно усаживается у окна, видимо решив, что уже достаточно постарался. Соня делает то же самое, расстроенно разведя руками:
– Да я же вам говорю, что его украли, у-кра-ли, не мог я его потерять!
– Э… хм. Кто дает себя обокрасть, тот и потерять способен. Так что все отсюда выходите, а я разбираю купе. Там поглядим.
В несколько поворотов четырехгранного ключа я разбираю купейное оборудование на мелкие части. Пусто.
– Ну что? Не это купе обыскивать надо, а все остальные, весь поезд! Я этого так не оставлю!
Псих с манией величия. Гарпагон, хнычущий по своей кубышке, гордый законным статусом пострадавшего. Странно, его стенания нагоняют на меня сон, но зевать сейчас некогда. Он вот-вот начнет пожирать время моего сна. Хуже всего, что через каких-нибудь двадцать минут припрутся таможенники, а уж я-то знаю, как они способны изгадить обедню.
– Вы ведь должны знать, что делают в таких случаях!
– Ну да… вызывают начальника поезда, чтобы составить акт. Это я знаю, тут нет ничего сложного.
– Что-что составить? Да плевал я на вашу бумажку!.. Мне деньги мои нужны и документы, черт подери!
Вернувшись к себе в кабинку, хватаю микрофон. Кроме объявлений по поводу воришек, я использую эту штуку только в самых торжественных случаях. Или ради мести, как в тот раз, когда один подвыпивший контролер решил пройтись на мой счет. Четверть часа спустя я объявил во всеуслышание: «Дамы и господа, извещаем вас, что в голове поезда имеются пустые места. В голове контролера тоже». Он догадался, что это я, но проверить так и не смог. Сегодня я собираюсь остаться учтивым:
«Начальника поезда просят срочно зайти в девяносто шестой вагон».
Вот уж чему не обрадуются. В 20:30 шеф как раз переваривает обильно спрыснутый ужин в одном из пустых купе, готовясь сойти в Валлорбе и завалиться на тюфяк железнодорожной гостиницы в ожидании пассажирского, который доставит его домой. Если он из Гренобля, это еще туда-сюда, но если парижанин, то ждать ему придется обратного «Галилео», который проходит в 2:59. Проколы, сплошные проколы.
Возвращение к драме второго купе.
