как ты изволила выразиться, рисковали быть расстрелянными, когда другие жирели и наживались, спекулируя на черном рынке, – если ты понимаешь, о чем я.
– Нет, не понимаю, – ледяным тоном произнесла мама. – На что ты намекаешь?
– Ах да, конечно, я и забыл, что Делоне во время войны вели себя геройски. Храбрый дядюшка Даниэль. Он погиб не напрасно.
– Не смей! Это низко.
– Разве Делоне не обогатились на войне?
– Это ложь! Нас оправдали.
Папа почувствовал, что разговор принимает опасный оборот, и попытался успокоить страсти:
– Все это в прошлом, Франк. Я провел в лагере пять лет, а теперь у нас с немцами дружба. Страница перевернута, и слава богу. Я думаю о будущем и о семье. Последуй моему примеру.
– Послушай, папа, я действительно должен пойти на собрание. Это очень важно.
– Но что может быть важнее нашего магазина?
– Увидишь!
На этом все могло бы закончиться. Ссора как ссора, каких миллион. Каждый дуется на кого-то, все сидят по углам и копят злобу, а через три дня не могут вспомнить причину размолвки. Не случилось ничего из ряда вон выходящего. Наша жизнь могла бы вернуться в привычное русло, но… Мама расправила плечи и отчеканила:
– Сейчас ты извинишься, Франк. Возьмешь назад все свои слова.
Наступила долгая пауза. Мамино лицо оставалось бесстрастным, только глаза сверкали. Я знал, что́ ответит Франк. И в глубине души надеялся это услышать, что доказывает, каким глупым я тогда был.
– Никаких извинений. Я сказал чистую правду.
– Ты возьмешь назад свои слова или уберешься отсюда!
Франк встал. В руке у него была зажата куриная ножка. Папа сделал последнюю попытку:
– Так, давайте успокоимся. Послушай, Элен, не стоит так нервничать. Франк не хочет идти на открытие – тем хуже для него, нам достанется больше шампанского.
– Я не собираюсь и дальше терпеть в доме предателя. Ты немедленно извинишься!
Франк яростно отшвырнул обглоданную кость:
– Вы меня не скоро увидите!
Он кинулся в свою комнату, запихал одежду в рюкзак и ушел, хлопнув дверью. Мы сидели, пытаясь осознать случившееся. В острые моменты нужно уметь промолчать. Проигрывает тот, кто первым открывает рот.
– Ты не должна была этого говорить! – буркнул папа.
Мама взорвалась. Стала обвинять папу во всех смертных грехах. Соседи наверняка слышали каждое слово. Говорила, что причиной всему его необразованность и политические взгляды семейства Марини. Пусть кто угодно говорит что угодно, в семье Делоне ребенок никогда не позволил бы себе говорить с матерью в подобном тоне, а отец не делал бы отсутствующего вида. И тут произошло нечто из ряда вон выходящее: папа не смолчал, не стал ждать, когда все успокоится, а долбанул кулаком по столу. Да так сильно, что опрокинул хрустальную вазу. Вода разлилась по паркету. Но никто не шевельнулся.
– Замолчи! – гаркнул папа. – Ты только что выгнала сына
