ты же это прекрасно знаешь…
– Ничего не знаю. Может, ты и не выходила никуда.
– Как же, а свидание с Митей?
– Митя? – Рыкова вскочила с табуретки, озаренная новой идеей. – Ну-ка давай в подробностях рассказывай мне про своего прынца.
– Он сказочно, неимоверно прекрасен, – мечтательным голосом произнесла Криворучко.
– Тут не вечер воспоминаний старых дев. Детали, красава, детали. Какие у него волосы? Глаза? Во что он был одет?
Эти простейшие, казалось бы, вопросы заставили Криворучко сильно задуматься.
– Ну, какие у него глаза? – допытывалась Зинка. – Поди, изумрудные? Или, может, цвета морской волны?
– Зин, я не помню…
– Вот она, современная молодежь! Идут на свидание, даже не заглянув в глаза любимому человеку.
– Я заглядывала… я просто глаз не могла оторвать… и не помню ничего.
– Ну а волосы у него какие, помнишь?
Криворучко распахнула глаза еще шире. Похоже, она была в шоке от себя самой.
– Ну, ну? – напирала Рыкова. – Черные? Русые? Рыжеватые? Каштановые? Льняные? Пышные? Прилизанные? Кудрявые? Неужели тоже не обратила внимания? Однако ж, какая ты, красава, всеядная. Тебе, похоже, любой сойдет. Ну, теперь мне совершенно ясно, что никакой выдающейся красотой там и не пахло.
– Я клянусь… он очень красивый, – сбивчиво заговорила Криворучко. – За таким някой я пошла бы на край света. Я всю ночь представляла, как он наклоняется ко мне и нежно-нежно целует в губы, – и Оксана потянулась руками вверх.
Зинка щелкнула пальцами:
– Ну-ка, дубль два сценки «Нежный поцелуй».
Криворучко послушно подняла руки, воображая, как обнимает красавчика за шею.
– Стоим так, не двигаемся, не дышим, – Рыкова что-то прикидывала. – Ну что, 180–182 сантиметра в нем, пожалуй, есть… Снято! Шагом марш чистить картошку!
И, уставившись мимо Криворучко, она закурила. В голову лезли мысли, одна другой интереснее.
Как ни хорохорилась Рыкова перед коллегами, но после угроз Гольцева идти в клуб ей совершенно не хотелось. Но, во-первых, надо продолжать расследование. И, во-вторых, уже середина марта, а она не похудела ни на кило. И даже, страшно сказать, поднабрала еще.
В клубе она решительным шагом подошла к Казаринову:
– Сегодня я даю тебе последний шанс исправиться. Или до конца недели я худею на один килограмм, или ты ищешь новое место работы…
Однако на тренера эти слова не произвели никакого впечатления. Зинке стало очевидно, что он нисколько не боится репрессий.
– Не советую вести себя так заносчиво, – заявила она. – Ты кто? Обслуга. Вот и делай, что тебе хозяева приказали.
– Я не обслуга, а высоквалифицированный работник физической культуры с высшим медицинским образованием, – насмешливо отвечал тренер. – Но хозяин действительно отдал мне кое-какое
