боятся. Вот стоит мне оставить дверь, сразу припрутся всякие пить мой виски и курить мои сигары, а потом еще претензии выставляют, что у меня кофе кончился или сахар! Эх, надо было оборотнем родиться… – И он притворно вздохнул. Я хихикнула. С каждым днем мне нравилось тут все больше.
Автомат оказался сущей сказкой: в него не надо было опускать деньги. На мой восторженный вопль Оскар только картинно заткнул уши, а Шеф развел руками: «Ну ты сама подумай, какой смысл выдавать сотрудникам зарплату, чтобы они ее тут оставляли, а потом выгребать и снова отдавать им!»
Я радостно защелкала кнопками. Начала с шоколада со сливками, причем оказался он действительно горячим шоколадом со сливками, а не той коричневой бурдой, которую можно получить в городе. Потом был капучино, потом снова шоколад… Когда я заметила выражение лиц мужчин, было уже поздно. Оскар смотрел на меня, как смотрит взрослый на дорвавшегося до конфет ребенка. Шеф, сцепив руки и прижав их к сердцу, театрально умилялся. Я замерла, забыв проглотить шоколад.
– Кушай, деточка! – воскликнул самый главный начальник и, схватив с автомата салфетку, вытер мне рот. – Не обляпайся. Оскар, ты почему за ребенком не следишь?!
– А это не мой ребенок, – зевнул Оскар, – а наш общий. И сейчас твоя очередь быть мамой.
Шеф опустил голову, сокрушенно вздохнул и хлюпнул носом.
– Вот сколько уже лет его знаю, – доверительно прошептал он мне, – столько лет он меня угнетает!
Я наконец вспомнила про шоколад, завороженная этой сумасшедшей сценой – двое взрослых мужчин профессионально валяют дурака!
– А сколько вы друг друга знаете?
Они переглянулись и хором грохнули:
– Много!
Эта чашка шоколада все же была последней, и я потянулась к автомату с шоколадками.
– А вот это уже лишнее, – Шеф мягко убрал мою руку, – у меня в кабинете есть шоколадный торт. Пошли, сластены!
– Ты мне ребенка не балуй, – Оскар погрозил ему пальцем, – я тут дисциплину пытаюсь в ней насадить.
– И аскетизм, ага! Скоро заставишь спать на гвоздях! – Шеф повернул налево, на ходу доставая из кармана ключи. – Я у нас мама, мне положено.
Но дверь оказалась открыта.
– У тебя опять кончился сахар.
От небольшого шкафчика, стоящего в углу, нам улыбнулась самая красивая женщина, какую я когда-либо видела. Высокая, с идеальной фигурой, затянутой в черный комбинезон, облегающий ее как вторая кожа, она будто сошла с рекламного плаката. Платиновые вьющиеся волосы мягкими волнами спадали вниз, спускаясь до талии. Огромные (действительно огромные!) голубые глаза смотрели умно и весело. В изящной руке она держала пустую стеклянную банку из-под кофе с остатками сахара на стенках. Я замерла, открыв рот. Оскар чуть подтолкнул меня, проходя внутрь.
– Привет, Айджес, – Шеф улыбнулся и, подойдя к ней, вынул банку у нее из рук. – Ты же знаешь, я склеротик. Но завтра обязуюсь исправиться!
– Я надеюсь, – она
