же был их интерес?
– Рифт, – коротко ответил гном и указал на дальнюю кромку леса.
Массивные кроны деревьев, склоняясь под частыми порывами восточного ветра, напоминали ровный частокол непреодолимой преграды.
Остановившись возле высоченной сосны, гном задумчиво огляделся, словно вспоминая, куда идти дальше, почесал бороду и, подняв указательный палец, прислушался к завыванию ветра. Я не стал ему мешать, отошел в сторону и еще раз посмотрел на взлетную площадку, живо представив, как десятки крылопланов и дирижаблей выстраиваются в ряд, а сотни нагруженных носильщиков вереницей тянутся к двухэтажному каменному зданию, желая поскорее получить разрешительные документы, позволяющие вступить на территорию разлома. Повернув голову, я заметил, что к наезжему тракту подползают кареты с паровыми двигателями, возницы с радостью услуживают хорошо одетым господам. В моем воображении на месте заброшенного городка кипела жизнь и царило благоденствие.
О Рифте я впервые узнал от преподавателей приюта. «Место, где земля разверзлась в стороны», – так называл разлом наш первый учитель Тингус-Фрес – маленький, вечно кашляющий орк, который в свое время был заядлым путешественником. По непонятной мне причине, он нарек здешние места Гиблой Трясиной, сравнивая открытие новых паровых месторождений с золотой лихорадкой. Гораздо позже я узнал, как он был прав. Только суть этого парящего в небесах золота оказалась куда страшнее желания обогатиться, добыв себе крохотный сверкающий металл.
– Пойдем, у нас мало времени, – оборвал мои мысли голос механикуса. И мы двинулись вперед.
Поросшая травой тропинка резко ушла вправо, и идти стало куда сложнее. Продравшись сквозь высокие кусты папоротника и древесные лианы, мы поднялись на небольшой холм, сразу за которым началась искусственная колея. Среди буйства зелени я не сразу смог разглядеть почерневшие от времени рельсы и покрытые мхом шпалы. Только когда гном оказался внизу и, ненадолго остановившись, указал мне на световые столбы, притаившиеся за изумрудной завесой, я оценил всю масштабность здешних конструкций. И пускай от былого величия не осталось и следа, природа все еще хранила в себе отголоски прошлого.
Зеленый коридор с высокими лиановыми сводами создавал некое подобие крыши и туннеля, уводящего нас куда-то вдаль. Где-то еще слышались натужные голоса тружеников, отчаянные крики управляющих, и из-под земли вырывались необузданные клубы пара, способного оживить любую машинерию, вдохнуть в нее жизнь и заставить работать на благо науки.
– Раньше здесь ходили огромные поезда, – гном указал на высокие столбы-краны по обеим сторонам дороги. – Колоссальный труд тысячи отчаянных авантюристов. Мы думали, наши потуги станут самым великим достижением архипелага, а оказалось…, – с грустью добавил он и, не договорив, тяжело вздохнул.
Вступив на очередную деревянную шпалу, полностью покрытую мхом, я почувствовал подозрительный хруст, и земля в тот же миг ушла из-под ног. Пытаясь сохранить
