суки! – Он выпустил в поднимающихся по ступеням гуаро весь оставшийся автоматный магазин. Но вместо убитых появились другие. И они все напирали. Запустив ненужный уже автомат в дикарей, Антоненко схватил приготовленный кол. Увидев перед собой почти двухметрового белого гиганта с громадной дубиной, заслонившего собой весь проход, наступавшие немного опешили и остановились. Воспользовавшись этим, Николай ударил двоих ближних гуаро по головам, а третьему, отбив в сторону его дубинку, вонзил кол прямо в грудь. Падая, тот обхватил кол руками и увлек его за собой. Чтобы не упасть следом со ступеней, Антоненко пришлось отпустить свое оружие. Теперь у него оставались только пистолет и десантный нож.
– Врешь, не возьмешь!
Сделал из пистолета пару выстрелов, но вдруг что-то больно ударило по голове, затем в левое плечо. Потемнело в глазах. Николай упал. Рядом грохнула граната, осколки которой выкосили часть наступавших дикарей. Валью и воины-уанка оттащили Антоненко от прохода, заняв его место и продолжая добивать оставшихся на лестнице гуаро.
«Васек лимонку бросил! Теперь – все! Нет карманной артиллерии! – пронеслась в голове неутешительная мысль. Машинально проведя рукой по лицу, Николай открыл глаза и увидел кровь на пальцах. – По черепку попало! Но если думаю и вижу, значит – еще живой! – Из левого плеча торчала длинная стрела, при каждом движении отзываясь острой болью. – Хоть бы не отравленная!»
Вдруг кто-то аккуратно приподнял его голову, и нежные женские руки мокрой тряпицей вытерли лицо.
– Тани?!
– Да, Ника Тима, я! – послышался тихий приятный женский голос, и несколько соленых капель упали ему на лицо.
– Ты плачешь? Не надо! Все будет хорошо! Я люблю тебя!
– И я…
Но девушка не успела продолжить. Подошедший к ним жрец-уанка привычным движением выдернул стрелу, оказавшуюся без наконечника, но с острым срезом. Резкая боль пронзила все тело, отдаваясь в мозгу. Затем жрец какими-то неприятно пахнущими мазями смазал раны на плече и голове. Все это время Тани, нежно поглаживая, держала голову Николая у себя на коленях.
Валью с другими воинами удалось сбросить гуаро со ступеней. Теперь снизу доносились шум и крики смертельной схватки.
Вдруг Николай услышал резкий свист. Он его слышал давно, в молодости. Но такое забыть невозможно. Этот свист знаком ему еще с Афгана – пронзительный свист приближающейся мины… Короткое шуршание – и громкий недалекий взрыв… Еще свист и взрыв. Еще и еще…
Где-то вдалеке длинной очередью ударил пулемет, за ним еще один и еще…
– Поднимите меня на стену!
Тани, жрец и двое стоявших неподалеку подростков еле подняли Николая, подведя его поближе к краю стены-террасы.
Поле перед городом было перепахано воронками от мин и усыпано трупами гуаро. Под стенами крепости воины-уанка добивали оставшихся врагов. Часть дикарей попыталась скрыться
