Мы охотно подключим к делу подходящего адвоката.
На самом деле не сказать чтобы в нашем распоряжении имелась целая команда адвокатов. Если быть точным, нам добровольно помогала одна-единственная юристка. Ее звали Джули Тёрнер, она жила в Техасе, и прошло несколько тревожных дней, прежде чем удалось с ней связаться. Тем не менее мы делали вид, будто за нами стоит целый юридический отдел.
По такому случаю я взял себе фамилию Шмитт. Не особо изобретательный ход – так звали моего кота. Нам рассказывали, что крупные банки не брезгуют натравливать сыскные конторы на неугодных им людей, и я решил защититься от возможных частных сыщиков. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то совал нос в мои дела. После истории с «Юлиусом Бэром» имя ко мне приклеилось. В прессе меня отныне называли Даниэлем Шмиттом, и никак иначе.
Последующие дни я пытался, насколько получалось, работать дома. В середине дня я хватал под мышку какой-нибудь старый прибор и со словами: «Важный эксперимент, до завтра!» – спешно махал рукой начальнику. Если у меня на работе звонил мобильный, я убегал на девятый этаж на склад.
Скоро начали приходить новые имейлы. На нашу сторону встали многочисленные американские движения в защиту гражданских прав и прессы. Все-таки речь шла об исконных американских интересах: защите информаторов и свободе слова. Проблема стояла давно и много обсуждалась: человек хочет рассказать о несправедливости на своей работе, но связан по рукам и ногам жесткими договорами и статьями о неразглашении. Причем в Америке тема информаторов-разоблачителей осмыслена гораздо глубже, чем, к примеру, в Германии, где разоблачителя традиционно считают не героем и борцом за информационную свободу, а скорее предателем.
Поначалу казалось, будто противники нас одолели. Их адвокаты добились обеспечительной меры по иску у соответствующего калифорнийского судьи. Калифорния объяснялась просто: именно там был зарегистрирован домен wikileaks.org. Адвокаты утверждали, что некий «бывший сотрудник» выкрал «коммерческую тайну», нарушив этим «письменные договорные обязательства». Суд удовлетворил иск, и вскоре wikileaks.org убрали из интернета. Нас стерли. По крайней мере, они так думали. Они понятия не имели об этом принципе работы WL: едва один сайт пропадает, в другом месте возникают сотни других. Так что заткнуть нам рот нереально.
Волна возмущения захлестнула мир. Наши телефоны звонили беспрерывно. С нами хотели общаться журналисты многих стран, и мы целыми днями отвечали на письма. Из-за разницы во времени я почти перестал спать. В СМИ появилось огромное количество статей и передач о деле WikiLeaks против «Юлиуса Бэра».
Журналисты – молодцы, они указали сотни две сайтов, зеркал, через которые WikiLeaks был по-прежнему доступен. Газета «Нью-Йорк таймс» много писала о деле и опубликовала наш IP-адрес. Окончательным триумфом стал заголовок в «Си-би-эс ньюс»: «У свободы слова есть номер». Этим номером был IP-адрес WikiLeaks: 88.80.13.160. МЫ были этим номером. Причем очень большим!
Так в начале 2008 года мы стали широко известны.
