наук, зятем академика, профессора! Буду общаться с элитой российской науки, принимать участие в симпозиумах и семинарах, дремать в тиши читальных залов библиотек… Таблицу умножения для начала повторить, что ли? А то все калькулятор да компьютер.
Глава 3
Бред какой-то!
Настя очень волновалась, чтобы я не спасовал, не передумал, и разбудила меня телефонным звонком без четверти семь утра.
– Ты еще в постели? – возмущалась она.
– А зачем так рано? – удивился я, не в силах открыть глаза.
– Затем, чтобы твой физик не успел опохмелиться!
Вот как девчонке замуж захотелось! А у меня про все истинные желания лучше спрашивать утром. И если бы сейчас состоялся какой-нибудь божий суд и меня бы спросили, хочу ли я защищать дисcертацию, чтобы жениться на Насте, я бы честно ответил: нет, не хочу. И завалился бы досыпать.
Я подобрал ее на Варшавке, и мы помчались в сторону Серпухова. Погода стояла ужасная. В ветровое стекло летел гигантский рой снежинок. Щетки едва справлялись с ними. Я боялся очутиться в кювете и не слишком давил на газ, что вызывало резкое недовольство у Насти.
– С такой черепашьей скоростью мы приедем к твоему физику к обеду, в самый разгар застолья.
Я пытался ее обманывать и, выжимая сцепление, усердно газовал, чтобы мотор завывал, как продрогший волк. Странно, однако, мы, мужики, устроены. Чем больше преград на пути к сердцу возлюбленной, тем дороже она становится. Но стоит только возлюбленной ринуться навстречу, тигрицей пробивая эти самые преграды, как цель блекнет, меркнет, и через некоторое время смотришь – господи, а ради чего копья ломал?
Не скажу, что Настя мне разонравилась. Но такого необузданного желания добиться ее, какое я испытал у нее дома, уже не было. Да и выглядела она сегодня неважно: лицо припухшее, кожа землистого цвета, под глазами синяки, взгляд потухший.
– Плохо спала? – спросил я, сворачивая с трассы на лесную дорогу.
– Не отвлекайся, – не ответила на вопрос Настя.
Где-то я читал… или слышал по телевизору, что дочери ученых – жуткие стервозы…
– Ты не проскочил поворот? – спросила Настя и тяжело вздохнула. – Да выключи же ты эту печку! Дышать нечем!
– Тебе плохо? – полюбопытствовал я, сворачивая на грунтовку.
– Плохо! – капризно ответила Настя. – Меня укачало.
Наконец дорога вообще закончилась. Машина едва ползла по каким-то жутким ухабам. С одной стороны торчали красные от ржавчины цистерны какого-то заброшенного завода, а с другой – мрачные пятиэтажки. Я всматривался в номера домов. Номеров не было. Людей, у которых можно было бы спросить, тоже не было. Я остановился и полез в карман пальто за блокнотом, в котором был записан адрес.
– Поселок Промышленный, – бормотал я, читая адрес, – улица Рабочая, дом шесть, квартира тринадцать.
– Я сейчас умру, – призналась Настя.
– Никто не заставлял тебя ехать со мной, – ответил я, трогаясь с места и объезжая сгнивший автомобиль без
