больше… Я не в силах слышать от тебя эти ужасные жаргонные словечки!
Она отошла от него к висевшему на стене прихожей зеркалу.
Алексей зло скривил губы, однако сдержался, промолчал. С детства ему были свойственны неожиданные для окружающих, да и для себя, резкие вспышки ярости, возникавшей мгновенно. Поводом мог служить любой пустяк. Он бил приятелей в песочнице – те неумело играли в предложенную им игру. Однажды с силой запустил хрустальной вазочкой в приходившую на дом учительницу музыки, – ей не понравилось, как он приготовил урок.. Сейчас боязнь скандала заставила обуздать себя. Ведь иначе они наверняка лягут спать в разных комнатах.
– Отскакиваешь, словно тебе чужой! – тихо произнес он.
Впрочем, с нее достаточно выражения его лица – хищный, недобрый прищур глаз, выдвинувшаяся вперед, без того массивная, нижняя челюсть, искаженная линия тонких губ. В глазах Веры мгновенно заблестели слезы.
Словно удовлетворившись результатом, Алексей вздохнул, сел на стоящий в прихожей стульчик. Снял туфли. Уставился в красный половичок.
Красный абажур в том окне… Ужинать он сейчас не может. Какой тут аппетит – в голове крутится одно и то же…
"– Чего? В чем дело-то? – на этот раз испуганно произнесла молодая женщина, в упор посмотрела на Алексея. Сучьи глаза раскрылись шире прежнего.
Корреспондент нервно скомкал в кармане носовой платок. В сущности, Татьяна Загодеева – самое интересное, что обнаружил на чаеразвесочной фабрике. Больше, такую мог встретить лишь на мрачной, неуютной фабрике. Не в редакции, не в гостях у знакомых или в театре, а именно здесь: невысокая (приземистая рабочая лошадка), с полной грудью, бедра – не широкие (почему-то это особенно возбуждало), но женственные. Вульгарна, наверняка матерится, как грузчик, лет через десять превратится в сварливую сволочь из очереди…"
– Ах, черт, давай ужинать! – произнес Алексей и резко поднялся со стульчика.
Верочка смахнула ладонью слезы, деловито поспешила на кухню. Понимала: примерная жена обязана вовремя накормить мужа. Ужин -не разные шалости, которые вполне можно отложить…
"Теперь – до вечера или до завтра…" – подумал Алексей, направляясь в ванную комнату.
Там он долго и тщательно мыл руки. Затем ополоснул лицо горячей, пощипывавшей кожу, водой. Взглянув на себя в зеркало, увидел покрасневшие глаза, кроваво-карминные после умывания губы. Порядок! С наслаждением, не спеша кутая лицо в полотенце, вытерся насухо. Похрустел пальцами, взял с полочки флакон туалетной воды "Данхил". Смочил ею виски, растер массирующими движениями. Еще лучше! Кожу начало жечь, но в голове сразу просветлело.
– Приток крови, дорогая Вера, – великая вещь! – не оборачиваясь произнес Алексей. – Судя по твоему появлению, ужин для нашего величества готов.
– Разумеется, ваше величество, – ответила она, глядя на отражение мужа в зеркале. – Даже яду в тарелку успели подсыпать. В нашем дворце все делается на мировом уровне…
– Послушай,
