здания с их огромными садами, бесконечные цветники с газонами, клумбы, вечнозеленые столетние деревья…
Но среди всех домов этого земного рая один выделялся наиболее ярко – массивный, роскошный дворец графов Мюсиданов, последнее произведение знаменитого Севера, умершего так рано, что современное общество не успело по достоинству оценить его бессмертный талант.
Все вокруг дышало строгостью и этикетом. Проходя мимо решетки дома, вы могли заметить во дворе прислугу в ливреях, с гербами древнего рода графов Мюсиданов.
В нескольких шагах от этого знаменитого жилища, на углу улицы Матиньйон, Маскаро и его приятель приказали своему кучеру остановиться.
Маскаро держался очень торжественно. Одетый с ног до головы во все черное, которое подчеркивал галстук ослепительной белизны, он был похож на важную административную особу.
Доктора, наоборот, как ни старался он казаться спокойным, выдавала сильная бледность лица. Он пытался привычно улыбаться, но улыбка выходила какой-то жалкой.
– Итак, распределим наши роли, – тихо сказал Маскаро, – ты, который на правах друга принят на половине у графини…
– Ну, положим, до дружбы еще далеко. Я простой врач, предки которого не участвовали в крестовых походах. А без этого условия, сам знаешь, всякий человек для Мюсидана – не человек.
– И все-таки, графиня, надо полагать, не закричит при твоем появлении во все горло: «Караул, грабят!». А если ты к тому же сумеешь повести атаку, как следует, то можешь даже сохранить свою репутацию в ее глазах. Я – другое дело… Мне предстоит взять на себя разговор с графом…
– Гм, гм… – промычал доктор, – но этот почтенный граф иногда бывает лютым зверем, смотри, чтобы он тебя сразу же не выкинул из окна.
Маскаро презрительно улыбнулся.
– Ну, нет, я запасся кое-чем, что может его легко обуздать.
– И все-таки, будь осторожнее…
Разговаривая, друзья приближались к дворцу Мюсиданов, и доктор принялся описывать своему другу внутреннее расположение комнат.
– Мне достанется муж, тебе – жена, – напомнил напоследок Маскаро, – я буду настаивать на том, чтобы граф отказал барону Брюле-Фаверлею, однако ни слова не произнесу в пользу маркиза Круазеноа. Ты же – напротив – настаивай на кандидатуре Круазеноа, не упоминая вовсе о Брюле-Фаверлее.
– Будь спокоен, что касается меня, я уже знаю, что следует говорить.
– О, не сомневаюсь! Но заметь, в чем заключается прелесть нашего плана: муж будет терзаться мыслью, как подготовить к отказу жену; жена, в свою очередь, станет думать, как известить о своем намерении мужа! А после наших визитов, встретившись, оба будут рады, что дело решено к их взаимному удовольствию!
Такой оборот дела показался доктору настолько комичным, что он расхохотался.
– И, заметь, на каждого из них мы будем воздействовать различными способами! Выходит, они никогда ни о чем не догадаются! – заметил он, продолжая смеяться, – действительно, мой друг, ты большой оригинал!
