нет! – произнесла она разбитым голосом. – Самуил не бесчестен и не алчен, как его единоверцы; он не желал иной связи между нами, кроме любви и моего честного слова, так как отдал мне все обязательства отца и Рудольфа, чтобы я их уничтожила. Итак, требуйте от меня какой хотите жертвы, я всему подчинюсь, только не требуйте измены, клятвопреступления. Я не способна на такую низость.
– Он отдал тебе долговые бумаги? – вскрикнули все в голос. Но, не обращая внимания на их слова, Валерия повернулась и убежала.
– Этот плут хитрей, чем я мог предполагать. Он действовал с глубоким знанием великодушного и восторженного характера Валерии, – сказал граф. – Тем не менее, ваши слова, княгиня, произвели на нее хорошее действие, и я не сомневаюсь, что мне удастся рассеять ее детские сомнения. Я пойду поговорю с ней, возьму у нее все бумаги для передачи управляющему вашими делами, а затем надеюсь привести к постели Рауля ее – невесту.
– Помоги вам и вразуми вас бог, – проговорила со вздохом княгиня. – Теперь я пойду к своему больному.
– Боже мой! Что же ты хочешь делать, отец? – спросила с беспокойством Антуанетта, как только ушла княгиня. – Ты не можешь, однако, принудить Валерию…
– Перестань, – перебил ее Рудольф. – Никто и не думает ее приневоливать, но если отец хочет употребить все меры убеждения, чтобы заставить ее отказаться от ее нелепого упрямства, то он вполне прав. Разве не безумие отвергать такую партию, чтобы выйти за этого отвратительного еврея? Признаюсь теперь, что предвкушение скандала, ожидавшего нас, если этот брак состоится, стоил мне не одной бессонной ночи. Я дрожу от всех этих удивлений, пересудов и любопытствующего выкапывания подлинных причин этой чудовищной свадьбы. Тогда расстройство наших дел не утаишь, и нас покроет позор, что мы продали Валерию темной личности. Так вот, когда я подумаю, что всех этих неприятностей можно избежать замужеством феи с человеком, которому позавидует всякая женщина и который бы заместил этого еврейского Ромео, я вполне присоединяюсь к мнению о необходимости разубедить сестру. Прошу тебя, дорогая, помочь нам влиянием твоим на нее.
– Нет, мой друг, я этого сделать не могу, – качая головой, ответила решительно графиня. – Прежде всего, я не могу отнестись так грубо, с презрением к человеку, которого мы приняли в нашу семью как будущего родственника и который искупил свою вину отчасти тем, что отдал до свадьбы долговые обязательства, полагаясь на наше слово. Во-вторых, я твердо убеждена, что такое дело, если оно и устроится, не даст нам счастья, как нечестное, а в будущем принесет крупные неприятности. Чтобы вы ни говорили, как бы вы ни старались унизить его в ее глазах, Валерия любит этого человека и никогда его не забудет, так как Самуил обладает той спокойной силой, той увлекающей страстью, которые покоряют женщину. Это – не какой-нибудь заурядный человек, но мощная натура, глубокий ум, сумевший сильно заинтересовать собою. Валерия Мейера любит, и Рауль не способен заставить
