ра в водомерных кранах – и готов был отдать месячную порцию масла, чтобы пробраться сквозь свои собственные движущиеся колёса в кирпичный зольник внизу. № 007 был восьмиколесный «американский» локомотив, несколько отличавшийся от других локомотивов этого типа; по книгам компании он оценивался в десять тысяч долларов. Но если бы вы купили его, по его собственной оценке, через полчаса ожидания в темноватом депо, где гулко раздавалось эхо, вы сохранили бы ровно девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов и девяносто восемь центов.
Тяжёлый товарный поезд «Могул», с коротким каукэчером[1] и с топкой на расстоянии трех дюймов от рельсов, первый начал невежливую игру, обратясь к локомотиву системы «Pittsburg Consolidation».
– Откуда принесло этого? – спросил он, сонно выпуская лёгкий пар.
– Я почти ничего не могу рассмотреть, кроме ваших номеров, – послышался ответ. – Предполагаю, что это что-то оставшееся на память от Питера Купера.
007 дрогнул; пар у него подымался, но он удержал язык. Всякий паровоз знает, что это был за локомотив, на котором Питер Купер производил свои опыты в далёких тридцатых годах.
Тут заговорил маленький, заново отделанный служебный локомотив.
– По-моему, что-нибудь неладно на пути, если пенсильванский толкач песка начинает разговаривать о нашем происхождении. Это совсем хороший малютка. Он сделан по чертежу Юстиса так же, как я. А разве этого недостаточно?
007 мог бы увезти служебный локомотив на своём тендере, но он был благодарен и за эти слова утешения.
– Мы не употребляем ручных тележек на пенсильванской, – сказал «Питтсбург». – Эта… гм… горошина достаточно стара и некрасива, чтобы самой говорить за себя.
– С ним ещё не разговаривали. Говорили только про него. Что, в Пенсильвании не обращают, что ли, внимания на хорошие манеры? – сказал служебный локомотив.
– Тебе следовало бы быть в парке, «Пони», – строго сказал «Могул». – Мы все здесь паровозы большой тяги.
– Вы так думаете? – сказал маленький локомотив. – Прежде чем настанет утро, узнаете иное. Я был на пути № 17 и груз там – о, Боже мой!
– У меня, в моем отделении было много хлопот, – заметил тощий, лёгкий пригородный локомотив с очень блестящими башмаками тормозов. У нас не успокоились, пока не устроили салон-вагон. Его прицепили сзади, и его тянуть хуже, чем машину для разгребания снега. Наверно, он когда-нибудь оторвётся и тогда будут бранить всех, кроме самих себя, – дураки! В следующий раз они заставят меня везти курьерский поезд.
– Вас изготовили в Нью-Джерсее, не правда ли? – сказал «Пони». – Так я и думал. Невесело таскать товарные поезда и платформы, но должен вам сказать, что они гораздо лучше холодильников или резервуаров с маслом. Я тащил…
– Тащили? Вы-то? – с презрением сказал «Могул». – Вы только и можете, что втащить в парк платформу с припасами. А я, – он остановился, чтобы слова его могли сильнее запечатлеться в сознании слушателей, – я имею дело с грузами большой скорости – одиннадцать вагонов, – тяжелее, чем все, что вам приходилось возить. Я выезжаю, когда бьёт одиннадцать, и должен проходить по тридцать пять миль в час. Все, что ценно, хрупко, непрочно, требует быстрой доставки – вот моя работа. Пригородное движение на одну только степень выше передаточного. Товарный экспресс – вот самое главное.
– Ну, я вообще не склонён хвастаться, – сказал «Питтсбург».
– Да? А вас прислали сюда потому, что вы ворчали на подъем, – перебил «Пони».
– Там, где я ворчу, вы легли бы, «Пони», но, как я уже говорил, я не люблю хвастаться. Однако если желаете видеть действительную быстроту доставки груза, вам следует взглянуть на меня, когда я тащу за собой по Аллеганам тридцать семь вагонов с рудой. Тут-то мне приходится показать себя. Хотя я и говорю сам про себя, но я никогда не терял ни одного груза. Да, не терял, сэр. Одно дело уметь тащить за собой вагоны, другое – рассудительность и осторожность. В моем деле нужно уменье рассуждать.
– Ах! Но не парализует ли вас сознание вашей страшной ответственности? – спросил из угла чей-то любопытный, хриплый голос.
– Кто это? – шепнул 007 локомотиву из Джерсея.
– «Компаунд» на испытании. Он ходил служебным в продолжение полугода, когда не был ещё в депо. Он экономен (я лично считаю это подлым) в угле, но навёрстывает на ремонте. Гм! Я полагаю, вы нашли Бостон несколько уединённым после сезона в Нью-Йорке, сударыня? Я чувствую себя всего лучше, когда бываю одна.
Голос «Компаунда» слышался словно из дымовой коробки.
– Верно, – шёпотом сказал непочтительный «Пони». – Здесь никто за нею не ухаживает.
– Но при моем строении и темпераменте – моя работа сосредоточена в Бостоне – я нахожу вашу «outrecuidance».
Особый прибор для сбрасывания попадающихся на пути животных.
