сна не было.
И вышел он на заре из дома и пошёл в поле. Дело было летом. И сел он на пригорке, и стал он вспоминать всю свою прежнюю жизнь, и проснулся в нём дух Божий, и возненавидел он своё тело и все дела свои, и стал думать о том, что умрёт он так же, как и та старуха, что он убил, и вспомнил он в первый раз о Боге, и стало ему скучно, и не знал он, что ему делать.
И день и ночь просидел он в поле, а на другое утро пошёл в город и заявил начальству, что он вор и убийца, чтобы его вязали и вели в острог. И признался он во всех делах своих и засудили его на каторгу в Сибирь. И чем телу его тяжелее было, тем легче ему на душе было. И прожил он в Сибири 10 лет, и стал другим человеком.
Солдаткино житьё
Рассказ мужика
Мы жили бедно на краю деревни. Была у меня мать, нянька (старшая сестра) и бабушка. Бабушка ходила в старом чупруне и худенькой панёве, а голову завязывала какой-то ветошкой, и под горлом у ней висел мешочек. Бабушка любила и жалела меня больше матери. Отец мой был в солдатах. Говорили про него, что он много пил и за то его отдали в солдаты. Я как сквозь сон помню, он приходил к нам на побывку. Изба наша была тесная и подпёртая в середине рогулиной, и я помню, как я лазил на эту подпорку, оборвался и разбил себе лоб об лавку. И до сих пор метина эта осталась у меня на лбу.
В избе были два маленькие окна, и одно всегда было заткнуто ветошкой. Двор наш был тесный и раскрытый. В середине стояло старое корыто. На дворе была только одна старая кособокая лошадёнка; коровы у нас не было, были две плохонькие овчонки и один ягнёнок. Я всегда спал с этим ягнёнком. Ели мы хлеб с водою. Работать у нас было некому; мать моя всегда жаловалась от живота, а бабушка – от головы и всегда была около печки. Работала только одна моя нянька, и то в свою долю, а не в семью, покупала себе наряды и собиралась замуж.
Помню я, мать стала больнее, и потом родился у ней мальчик. Мамушку положили в сени. Бабушка заняла у соседа крупиц и послала дядю Нефёда за попом. А сестра пошла собирать народ на крестины.
Собрался народ, принесли три ковриги хлеба. Родня стала расставлять столы и покрывать скатертями. Потом принесли скамейки и ушат с водой. И все сели по местам. Когда приехал священник, кум с кумой стали впереди, а позади стала тётка Акулина с мальчиком. Стали молиться. Потом вынули мальчика, и священник взял его и опустил в воду. Я испугался и закричал:
– Дай мальчика сюда!
Но бабушка рассердилась на меня и сказала:
– Молчи, а то побью.
Священник окунул его три раза и отдал тётке Акулине. Тётка завернула его в миткаль и отнесла к матери в сени.
Потом все сели за столы, бабушка наложила каши две чашки, налила постное масло и подала народу. Когда все наелись, вылезли из-за столов, поблагодарили бабушку и ушли.
Я пошёл к матери и говорю:
– Ма, как его зовут?
Мать говорит:
– Так же, как тебя.
Мальчик был худой; ножки, ручки у него
