родится сын,
Я крепость эту строю дня него.
Пусть он растёт, мужает невредим,
Главой своей дружины боевой!
– А если дочь?
– Пускай родится дочь,
И стены эти будут защищать!
Хранить они должны и день и ночь
Жемчужину, прекрасную, как мать!
– Как хорошо! Слова твои меня
Утешат лучше дорогих подарков!..
С оленя можно будет путы снять
И отпустить? Его мне очень жалко.
В неволе он томиться будет тут.
Я покормлю, и пусть верёвки рвут.
* * *
А что ж колдун? Нет, грёз не бросил он
В шатре своём, как будто одурманен
Обидой и мечтой разгорячён,
Сон потерял от жарких воздыханий.
Повадился ходить он во дворец,
Как будто нужен лекарь и мудрец
Царю для управления страной,
Поддерживая правильный настрой.
Царица-мать такую видя прыть,
Велела чёрный ход ему открыть,
Чтоб лишний раз не шастал по садам
И не встречался с девушками там.
Ему б Розафы хоть увидеть след –
Терпеть разлуку с нею мо́чи нет.
Разводит ночью Шепетим костёр.
Молельный череп опустил в котёл,
Добавил ядов, жабу, волка клык,
Степных гадюк раздвоенный язык,
Смешал с помётом крысы и кота
И начал заклинания читать.
Травы, кореньев разных накрошил
И в диком танце рядом закружил.
Рисуют ноги злого колдуна
Ужасных заклинаний письмена,
И пламени играют языки
На жутких амулетах колдовских.
Он в дикой пляске прыгал и скакал,
Пока в изнеможенье не упал.
В тот самый миг костёр почти погас,
Прозрачный всполох – голубой топаз –
Взметнулся в небо, бликами бурля,
И содрогнулась бедная земля,
Потом ещё, ещё, ещё сильней…
Колдун смеялся подлости своей.
* * *
Пролился ливень, пыль с камней омыл,
Развалы он нещадно обнажил.
И хоть опять никто не пострадал,
Народ напуган был, народ роптал,
Что не угодна крепость для богов.
Царь жертву принести им не готов.
Им камень тяжкий на гору тащить,
А раны сбитые не устают саднить.
Но только Царь предстал перед толпой,
Люд замолчал с поклонной головой.
– Сегодня, вновь испытывая нас,
Играет в камни шалая судьба,
Роптать и плакать – это дело баб.
Спасибо ей скажу и в этот раз
За то, что мой народ
