в русских селеньях – другая бы после покушения лежала пластом и пила валокордин, а эта умылась, встряхнулась – и готова к новым приключениям! Вот только служба безопасности к ним пока что не готова…
Ольга Христофоровна не желала слушать никаких возражений. В ответ на вполне резонное предупреждение об опасности политик просто махнула рукой. Остановить и вразумить Качалину не удалось ни мне, ни тем более Саше.
– Какой же ты начальник службы безопасности, если она тебя совсем не слушает! – возмущалась я уже в лифте, прижатая к Саше.
– Так ведь и тебя она тоже не слушает! – усмехнулся он мне в самое ухо.
Уже в машине выяснилось, что мы едем на стадион. Ничего себе! Мероприятия на таких объектах, как стадионы и площади, требуют особой подготовки. Открытые площадки с большим скоплением людей – объекты повышенной опасности. Я бы ни за что не пустила на трибуну стадиона человека, на которого только вчера устроили покушение! Но меня никто не спросил. Сегодня я ехала в первой машине – вместе с Ольгой Христофоровной и Сашей. Остальные ребята поместились во второй.
«Мерседесы» для дорогой гостьи выделил Толмачев. Хотя машины явно были представительского класса, я не видела на стеклах характерного синеватого отблеска. Это значило, что стекла – самые обычные. Оставалось надеяться, что никому не придет в голову на полном ходу начать стрелять в госпожу политика через стекло.
Доехали мы без приключений, но самое страшное ждало нас впереди.
– Во время моего выступления попрошу не маячить у меня за спиной и не дышать в затылок! – заявила госпожа Качалина. – Мне это действует на нервы, и я могу сбиться.
– Во время какого выступления? – онемевшими губами выговорила я.
Саша удивленно заморгал. Ресницы у него были как у девушки, что не сочеталось с его жестким умным лицом.
– Сегодняшнее открытие стадиона – очень кстати. Мне представляется удобный повод заявить о своих планах на будущее. Скоро я открываю в вашем городе фонд памяти моего мужа. Фонд для особо одаренных детей-спортсменов из Тарасова. Этому событию и посвящена моя сегодняшняя речь. Зачем, по-вашему, я сюда приехала? – надменно осведомилась Качалина.
Если бы меня спросили, я бы ответила, что – с вероятностью девяносто процентов – госпожа Качалина приехала в родной город для того, чтобы укрыться от назойливого внимания прессы, донимавшей ее вот уже три недели, со дня убийства генерала Качалина посреди торгового центра «Патриот-Плаза». Но я тактично промолчала.
Кстати, удивительно: ни один из местных журналистов даже не попытался подступиться к столичной гостье. За этим странным явлением явно видна твердая рука мэра – похоже, господин Толмачев весьма серьезно отнесся к своему обещанию – обеспечить нашей гостье полный покой. И пусть над киллерами мэр не властен, но прессу он вполне может контролировать…
Значит, Ольга Христофоровна собирается выступать. Вокруг – толпа, открытое пространство.
