лишь эстетическое удовольствие. Впрочем, сейчас в чертах лица Полины он увидел нечто знакомое и почувствовал, как в груди загорелся огонь. Она смотрела ему в глаза так же, как Роберт – с открытой нежностью. Такой спокойный и искренний взгляд принадлежит только тем, кто ничего не боится, поэтому привлекал внимание и заставлял сердце учащенно биться в груди.
– Хорошего дня, – пожелал Пиоро, кивнул Мануэлю и, отпустив Полину, двинулся к выходу.
– Мне показалось или… он хотел тебя поцеловать?
– Показалось. – Полина присела на свой стул и, схватив стакан, сделала несколько глотков сока. – Но он погладил мою задницу. Представляешь?
Мануэль громко рассмеялся.
– Вот тебе и гомосек, – сказал он, засунув в рот тост, густо намазанный джемом.
– Слушай, Ману, твой предок действительно был военным министром?
– Полина, мой отец наполовину армянин, наполовину русский. На матери он так и не женился, поэтому я ношу ее фамилию, а не папаши. Иначе был бы я Деми, а не Бийо.
– Разве «Деми» – армянская фамилия?
– Это сокращение, – хохотнул Мануэль. – Никому не известный поваренок Карен Демирчян стал знаменитым маэстро Кар Деми. Мама моя лишь наполовину француженка, на четверть еврейка, еще на четверть – итальянка. И в ее роду не было военных, тем более министров. Были пекарь, сутенер, вор, бакалейщик и владелец ломбарда.
– Зачем обманул Пиоро?
– Захотелось почувствовать за плечами мощь великих предков.
– Значит, богатая фантазия, любовь к роскоши и франтовство у тебя от французов, – усмехнулась Полина. – Хитрость и расчетливость – от евреев. Горячность, болтливость и любовь к женщинам – от итальянцев. Рост, наглость, чувство юмора и способность перепить кого угодно – от русских. Сколько же в тебе дерьма намешано!
– И все мое! Какие планы на день?
– Займусь подготовкой романтического ужина для голубков. Деньги, – она протянула ладошку, в которую Мануэль молча положил две сотни. – За завтрак платишь ты, – продолжила Полина. – И на ужин к своему старику поведешь тогда, когда скажу.
Мануэль без возражений кивнул, как всегда с достоинством выполняя условия спора. Если бы проиграла Полина, он с такой же наглостью, как и она, требовал бы свой выигрыш. Но, увы, сейчас фортуна была не на его стороне.
– Странно, что в Париже Пиоро не скрывает своей сексуальной ориентации. Здесь же можно встретить половину светской Москвы, – Полина позвала официанта. – Два эспрессо, пожалуйста.
– Я также не видел, чтобы мсье Пиоро афишировал свою любовь к «графине».
– К кому?
– Роберта де Бри, его любовника, все зовут графиней.
– Кто «все»?
– Его отец – граф в шестом поколении. Роберт унаследует титул. Но так как фотограф мужчина не на все сто процентов, то и графом не сможет называться. Поэтому в журнале, где он работает, все зовут его графиней.
– Откуда
