style="font-size:15px;"> – И вы были бы первым кандидатом. Пока я слышу только пустой трёп, а дела не вижу вообще.
– Будет тебе и дело. Тебя не зря прозвали Палачом, а сам ты готов испытать то, на что обрекал других?
– Полагаю, это будет менее утомительно, чем выслушивать ваше тявканье. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем вас прозовут хотя бы Собакой.
Хейнер отчётливо скрипнул зубами. Джернес сделал движение, словно хотел тронуть его за плечо, но передумал.
– Мой отец посмел принять у себя преследуемого вами мага, – нарочито тихо и спокойно сказал юноша. – Тогда под стены этого замка явилась целая армия. К счастью, мага здесь уже не было, и меня тоже.
– Ничего удивительного, – вставил Рыжий. Глаза молодого человека сверкнули, но он сдержался.
– Мой отец попал в плен и умер от ран. Ему ещё повезло, он не дожил до твоей Башни. И за него ты мне тоже ответишь.
– А жаль, что не дожил, – заметил Рыжий. – Я бы не отказался с ним там… побеседовать.
Видимо, на этом слова у Хейнера кончились. Его лицо исказилось, он шагнул вперёд и ударил Рыжего по лицу.
Зря он это сделал. Пнуть человека в пах можно и со связанными руками. Хейнер согнулся, а секундой позже согнулся и Рыжий, когда подоспевшие громилы схватили его, ещё больше заламывая руки. Он не заметил, подал ли им кто-то знак, или они, потащив его к стене, действовали по собственному почину. Холодная сталь перерезала стягивающую запястья верёвку, а потом вокруг них сомкнулись свисающие со штырей браслеты, фиксируя руки над головой. Вторая пара браслетов окольцевала лодыжки. Да, теперь не попинаешься.
– Значит, ты советуешь взяться за клещи самому? – отдышавшийся Хейнер, двигаясь всё ещё скованно, подошёл к нему. – Пожалуй, я воспользуюсь твоим советом.
Он схватил Рыжего за ворот рубашки и рванул его вниз, обнажая грудь. Надел поданные одним из стражников толстые перчатки и вытащил из жаровни прут. Маги за его спиной переглянулись, Джернес отвернулся, незнакомец поморщился. Ясно было, что вмешиваться они не станут.
Раскалённый конец прута придвинулся к самому лицу, так что Рыжий кожей почувствовал исходящий от него жар. Хейнер, неотрывно глядя ему в глаза, провёл прутом вдоль его щеки, по-прежнему не касаясь тела. Рыжий следил за его манипуляциями с каким-то болезненным любопытством. Хватит ли у него сил выдержать боль, или он сломается, станет кричать, умолять о пощаде? Он понятия не имел о пределах своей выносливости. А Хейнер всё медлил, и демон, вселившийся в Рыжего, опять дёрнул его за язык:
– Что, для палаческой работы духу не хватает? Так нужно было потренироваться заранее!
Лицо Хейнера опять исказилось, и Рыжему на мгновение показалось, что он сейчас ткнёт ему прутом прямо в глаз. Но юноша вдруг резко отвернулся, с проклятием бросил прут на жаровню, так, что тот скатился на пол, и опрометью выскочил из камеры. За ним последовали и остальные. Когда дверь захлопнулась, Рыжий длинно выдохнул и обвис на цепях.
Один из факелов зачадил и погас.
