страхи. Жизненный путь видится прямым и светлым. Куча заготовленных заранее умных вопросов испаряется со скоростью света, а после они пачками выпрыгивают из подсознания.
– Но почему я не спросил вот об этом или вот о том? Очень сложно описать портрет Мастера: то он кажется молодым и даже юным, то зрелым мужчиной, то убеленным сединами стариком. Однажды я в течение часа наблюдал калейдоскоп смены образов Мастера. На моем внутреннем экране чередой плыли лики инкарнаций и образов от Лукреция до Кабира, от Шивы к Раме, от Кришны к Акбару и т. д.
В «Апостольской истории Иоанна» – одном из тех немногих гностических текстов, которые забыли уничтожить Отцы церкви, говорится, например, о том, как апостол Иаков впервые увидел Иисуса ребенком на берегу. В то же время сам Иоанн видел нечто совсем иное.
– Ты не точно видишь, брат Иаков. Разве ты не видишь мужчину, стройного и радостного?
Но Иаков, как повествует далее Иоанн, сказал ему:
– Я не вижу этого человека, брат мой.
Когда оба подошли ближе к берегу, видимое ими еще более раздвоилось. Иоанн:
– Я увидел снова довольно лысого человека с большой окладистой бородой.
Иаков же созерцал молодого человека, борода которого только начала пробиваться.
Мастер гений абсурда и парадоксов, ему нравится добрый юмор и смешные розыгрыши. Однако нельзя сказать, что он не вызывает у меня противоречивых чувств и раздвоения личности. Во-первых, его совершенно непрогнозируемые приходы; во вторых, его постоянно меняющиеся облики и состояния тел. То он выглядит как полупрозрачная энергетическая субстанция, то он совершенно не отличается от всех нас, смертных, и тогда можно пожать ему руку и предложить выпить чашку чая, а затем долго раздумывать: «А не плод ли это моего больного воображения?»
Время от времени, мысленно общаясь с Мастером, я слышу внутри головы его мелодичный голос; музыка слов складывается в поэтические ответы. Иногда я успеваю их записывать на каких-то клочках бумаги, иногда нет, но самое интересное заключается в том, что эти строки не требуют правки.
Кроме меня его никто не видит. А может быть, видят и слышат, но не все. Люди близкие считают, что я иногда беседую вслух с самим собой. Наиболее насыщенные информацией встречи с Мастером происходят во снах; причем некоторые из них помнятся удивительно ясно и впечатаны в память, а от других остаются лишь смутные воспоминания. Несомненно, что все посещения Мастера имеют для меня высший смысл и преследуют определенные цели.
Иногда я что-то воспроизвожу в дневниках, но большей частью стараюсь не писать. Для себя я объясняю это тем, что любая фиксация информации несет в себе искажения.
– Мастер, ты не игра моего воображения?
– Нет, но ты меня видишь или воспринимаешь таким, каким может рисовать в данный момент времени твое сознание.
– Ты реально существуешь?
– Конечно.
