в глазах Легиона стало уничтожение ею больницы. Это даже вынесли на разбирательство в Совете. Эрл тогда предоставил убедительные доказательства, что это не имеет к ним никакого отношения. Эн знала правду, кто стоял за этим, и ее не интересовали причины зачистки: она сначала методично убила всех, кто там находился, а потом сожгла помещение.
Однажды Эн пересеклась с Начо Доминго – главой Легиона, которому были подконтрольны все его отделения на всех континентах. Было что-то странное, связанное с этой встречей, но что? Эн попыталась вспомнить детально. Она, как обычно, была рядом с эрлом. Потом пришел командор со своими людьми. Это неприятно поразило эрла, не ждавшего в этот день представителей Легиона на совещании, и Годвин дал ей знак уйти. Что было еще? Усталость мешала думать. Эн прошлась по комнате. Точно, он ее узнал. Тогда она решила, что наверняка у них есть информация на всех карателей эрла, но сейчас… Эн закрыла глаза: командор вошел в зал, с ним были человек и Вечный. Сам командор – человек, но из Избранных – явно принимает кровь Вечных. Она стояла в углу, наблюдая за гостями, когда почувствовала взгляд, пристальный, назойливый, как писк комара. Повернулась. Командор разглядывал ее. «Было что-то еще, вспоминай». Эн резко открыла глаз. Вот оно! Проходя к выходу, она услышала: «Мы ждем каждого»; Эн резко обернулась, но командор и его собеседник смотрели в абсолютно другую сторону. Ей ли это было сказано? Они не могли предложить подобного! Не могли пойти на прямое нарушение кодекса Легиона! Клановые в Легион должны были прийти сами.
Эн не заметила, как отключилась. Слишком много всего случилось за последние пару дней – эта внезапно активизировавшаяся сила, которая вывернула ее наизнанку, ощущение постоянно надвигающейся опасности, которую она чувствовала каждой клеткой. Сон не принес облегчения. Она снова переживала события недавнего прошлого, будто со стороны наблюдала за тем, как заставляет человека убить себя, чувствовала тошноту и боль. Не свои. Эн не дала себе времени и возможности осмыслить произошедшее и уж тем более не собиралась переживать из-за того, что убила какого-то ублюдка. Это был даже не самый страшный способ казни, которых она знала десятки, но вина поглощала ее.
«Прости меня», – шепчут ее собственные губы, на коже лопаются пузыри от ожогов. Ее окутывает настолько сильная боль, что закипает кровь. «Начо. Беги к Начо», – шепчет тихий голос. Она видит себя со стороны. Но это не ее комната и не она. Это камера, и на полу лежит Прóклятый.
Она вырвалась из сна, задохнувшись, в беззвучном крике открыла рот, закашлялась. «Будет забавно, если на самом деле я сошла с ума, а все остальные желают мне добра», – подумала она устало.
Эн подошла к двери и аккуратно приоткрыла ее – ничего не изменилось, ее охраняли. Когда она услышала голос Эрика, то успела прикрыть дверь, прыгнуть на кровать и даже притвориться спящей. Он вошел без стука.
– Подъем, Эн. Нам пора.
Эн делано поморгала,
