голос диктора, комментирующего выступления борцов, и гомон собравшихся у экрана азартных болельщиков: пользуясь отсутствием хозяина, охрана расслаблялась. Они не то чтобы манкировали своими прямыми обязанностями, но и не расшибались в лепешку, карауля дом, который пока никто не собирался штурмовать.
Сбегая вниз по лестнице, Аман подавил горестный вздох. Вообще, если разобраться, в том, что сейчас происходило, был в самую первую очередь виноват хозяин дома, уважаемый Магомед, ухитрившийся в последнее время сделаться в глазах многих своих земляков далеко не таким уважаемым, как прежде. Его упорное стремление любой ценой сохранить мир на земле Дагестана некоторые расценивали как желание прийти к власти на русских штыках. Положа руку на сердце, Аман Муразов не знал, насколько обоснованны эти подозрения. Прелестей партизанской войны он нахлебался досыта, на лидеров ваххабитов нагляделся до тошноты и давно перестал признавать за ними право решать судьбы Кавказа – это были просто убийцы, не желавшие ничего, кроме крови, власти и денег. Но и русские были не лучше, а во многом и хуже тех, кто упорно раздувал на Кавказе пламя новой войны. Они тоже хотели только денег, а данной им властью пользовались так, что руки сами собой тянулись к оружию. Они не защитили своего верного союзника Магомеда Расулова, когда в горных аулах началась кровавая охота на его друзей и родственников, а теперь, когда он вынужденно перебрался в Москву, кажется, вознамерились убрать его руками Амана, прибегнув для этого к своему излюбленному оружию – давлению и шантажу.
Никто не обернулся, когда он снова вошел в комнату охраны, снял с доски ключ от своей комнаты и повесил на его место ключ от хозяйского кабинета. Задача, поставленная капитаном Куницыным, была выполнена с легкостью, которая немного удивила самого Амана. «Кажется, я начинаю набивать руку, – подумал он с горечью. – Еще немного, и из меня получится настоящий шпион!» Мысленно помянув шайтана, он подвинул поближе к консоли свободный стул, закурил и присоединился к болельщикам, хотя, занятый своими неприятными раздумьями, почти не видел того, что происходило на экране.
Потом репортаж закончился, и зрители начали расходиться по своим рабочим местам, горячо обсуждая то, что видели и обсуждали уже, самое меньшее, пять раз. Аман, у которого сегодня был выходной, и которому было страшно даже подумать о том, чтобы отправиться к себе в комнату и остаться наедине со своими мыслями, принял предложение начальника смены Исы Ругоева сыграть партию в нарды. За игрой Иса, как обычно, что-то напевал себе под нос, заставляя Амана снова и снова вспоминать недавний разговор с Куницыным. По просьбе Исы один из охранников приготовил зеленый чай. За чаем, игрой и степенным мужским разговором время летело незаметно; они сыграли две партии со счетом один-один и начали третью, решающую, когда охранник у ворот сообщил по рации, что прибыл хозяин.
Заторопившийся и очень довольный, поскольку партия складывалась не в его пользу,
