т всегда, он в сердце каждого, о нем всегда будут говорить. Его любят и уважают и стар и млад.
Меня иногда спрашивают: в какую эпоху, при какой династии жил Ма Лян? Я изучал этот вопрос, но так и не нашел точного ответа, потому что все истории о Ма Ляне начинаются так: «Давным-давно…» Или еще лучше: «Никто не знает, когда и при какой династии.» В общем, даже не начинайте!
Еще меня спрашивают: откуда же Ма Лян родом? Я изучал и этот вопрос, но так ничего и не выяснил. Потому что каждый рассказчик утверждает: «Он из нашей местности». И даже так: «Он жил в таком-то месте в нашей деревне». Получается, Ма Лян каждому приходится земляком.
Мне уже много лет, но я ведь и сам родом из горной деревни и с детства слышал истории о Ма Ляне. Они мне очень нравились, поэтому, обучившись грамоте, я стал записывать их.
В годы Японо-китайской войны[2], когда наша деревня попала в руки японцев, я бежал в тыл. Я общался с самыми разными людьми и за это время собрал много-много разных историй – в том числе истории о Ма Ляне.
Как-то раз я познакомился с ремесленником, который торговал кистями. Он рассказал, что раньше занимался изготовлением кистей в одной мастерской на юге, но из-за войны она обанкротилась и закрылась, а он потерял работу. Хозяин мастерской выдал ему целую гору кистей, и ремесленник продавал их по дороге домой.
Прикрыв голову соломенной шляпой доули, он тащил на спине большой узел из синего холста. Нам оказалось по пути.
Он рассказал, что в дороге его арестовали солдаты Центральной армии, сочтя его шпионом «мирной армии», а затем он попал в плен к «мирной армии», бойцы которой решили, что он разведчик Центральной армии[3]. Он не был ни тем, ни другим, так что бояться ему было нечего. Я спросил, как ему удалось бежать, и он, посмеиваясь, ответил: «У меня же есть кисти!» Каким образом кисти помогли ему, он так и не сказал.
Он знал так же много историй о кистях, сколько было самих кистей в его мешке. Пока мы шли, он продавал кисти и все рассказывал, рассказывал. Запас кистей меж тем не истощался, как и запас историй. Бывало, выпадет из кисти один волосок, а у моего спутника уже готова на это длинная история. Тогда в мою голову закралась мысль: не мог ли он быть тем самым Ма Ляном?
Однажды мы с ним ночевали на маленьком постоялом дворе у подножия гор. Наутро, проснувшись, я обнаружил, что мой спутник исчез, а в моем дорожном узле стало на одну кисть больше – он оставил мне подарок. Больше я не видел этого ремесленника. Ту кисть я по-прежнему считаю подарком от Ма Ляна (пусть на самом деле она никакая не волшебная) и берегу ее как зеницу ока.
Мне известно, что попутчик мой был необразован, а все эти истории он когда-то от кого-то услышал. Рассказывая их и так и сяк, он порой вносил в них изрядную долю своей фантазии. Некоторые сюжеты, где изначально героем был вовсе не Ма Лян, а, скажем, Цзян Янь, Чжан Лян, Ван Мянь или У Даоцзы[4], он строил вокруг Ма Ляна. Конечно, во многих историях не упоминается никаких имен вовсе. Возможно, потому что Ма Лян всегда выступал против начальников и чиновников, и истории о нем могли навлечь неприятности. Их старались изменить, называли главного героя другими именами, так что теперь уже сложно определить, какие истории действительно были о Ма Ляне.
И правда: во все времена находились люди, которым истории о Ма Ляне были не по душе. Но, как ни странно, им обычно казалось, что действие происходит именно в их эпоху…
Говорят, простой люд всегда обожал истории о Ма Ляне, их издавна рассказывают детям и внукам, без них просто невозможно обойтись. Дети их накрепко запоминают, и поэтому истории о Ма Ляне по прозвищу Волшебная кисть постоянно передаются из уст в уста.
Некоторые называют Ма Ляна «величайшим рыцарем-книжником Поднебесной», потому что он, орудуя своей волшебной кистью, помог многим людям, попавшим в беду. Ма Лян и его волшебная кисть совершили много удивительных дел в этом огромном, сложном мире, таком изменчивом и опасном, их подвиги способны потрясти небо и всколыхнуть землю.
Простые люди поведали мне множество историй о Ма Ляне, а я в свою очередь спешу поделиться ими с вами.
Мне уже много лет, в свое время я обучился кое-каким приемам нанизывания слов на нить повествования и теперь, отредактировав собранные истории, отделив истинное от ложного, главное от второстепенного, приведя их в должный вид, выстроил в определенном порядке. Той самой кистью, которую мне когда-то подарил ремесленник, я записал подлинную биографию Ма Ляна по прозвищу Волшебная кисть, чтобы познакомить с ним юных читателей. Итак, позвольте мне начать рассказ.
Глава 1
У подножия горы
Жил-был мальчик по имени Ма Лян.
Жил он в полуразрушенном яодуне[5] на околице. Родители умерли, когда он был совсем маленьким, и
Война между Китайской Республикой и Японской империей началась до Второй мировой войны и продолжалась до ее окончания (1937–1945).
Во время Японо-китайской войны за власть в Китайской Республике боролись разные военные и политические деятели. Центральная армия и «мирная» (Армия мира и строительства государства) враждовали.
Цзян Янь (444–505) – поэт и писатель эпохи Южных династий. Чжан Лян (250–186 гг. до н. э.) – советник первого императора династии Хань Лю Бана. Ван Мянь (1287–1359) – художник и поэт эпохи Юань. У Даоцзы (680–740) – художник эпохи Тан.
Яодун – дом-пещера, такой тип жилища распространен в Северном Китае, в провинциях Шаньси, Шэньси, Ганьсу и Хэнань.
