звонкой монетой, поэтому она смотрела на меня с неприкрытым равнодушием. Надув губки, прелестница милостиво пошутила, укорив меня в том, что я не привез ей шкуру тигра или хотя бы гималайского медведя. Но мне ее взаимность была не нужна – скорее, я остро нуждался в собеседнике женского пола, с которым можно было бы потрепаться от души, не мужику же вешать на уши сплетни, и Аллочка на роль кумушки подходила идеально.
Проведя в салоне около часа, я, разгруженный и довольный, направился домой. «Вот приду и перезвоню Егору», – думал я по дороге. Отворил дверь, раскрыл зонтик для просушки, прошел в комнату, и. от того, что я увидел, у меня в буквальном смысле подкосились ноги. В моем кресле, хитро улыбаясь, сидел Егор. ну, скажем, не совсем он, а его привидение, которое слегка мерцало. Я открыл рот, чтобы издать какой-нибудь звук, но получилось глупо:
– Я это. выходил вот. ни фига не понимаю.
Егороподобное существо встало, подошло ко мне и спокойно сказало:
– Привет, Владик! Дыши глубже и не умирай уж. Здороваться не будем, а то, если ты почувствуешь пустоту, боюсь, придется тебя откачивать нашатырем. Ну, ну! Ты чего, дружище? Сведи глаза к носу, не поможет, конечно, но хоть меня посмешишь. В конце концов, тебе уже объясняли, да ты и сам видел немало. Мой визит к тебе – это как бы пробное обучение полета в пространстве. Во-от! Уже нос покраснел, значит, дошло.
Хотя мое сердце не переставало бешено биться, как у кролика перед размножением, я потихонечку стал соображать и успокаиваться. Однако сил хватило лишь на то, чтобы утолить свое устойчивое любопытство:
– Что? Все уже началось?
Егор сел в кресло и серьезно ответил:
– Да. Я к тебе заглянул на пять минут, чтобы подготовить и взбодрить немного. Был у Макса, но он, несчастный, напрочь забыл о человечестве – погряз в прелюбодействе и разврате. Наши боссы знают, конечно, о его склонностях и теперь, думаю, используют его талант на особо ответственном направлении… мм… в борделях и притонах. А ты, дорогой, жди визита своей дамы сердца. Она тебя успокоит окончательно.
Уже совсем придя в чувство, я возмутился:
– Да ты меня чуть не убил, олух! Разве так подготавливают! Меня что, до конца жизни теперь будут стращать подобным образом? Почему это я должен жертвовать своими нервами? Короче, я буду требовать доплаты за вредность.
Егор рассмеялся и сказал по-дружески:
– Извини, Владик, время. Жди! Удачи!
Он исчез так, будто кто-то выключил его, как выключают телевизор. Теперь было понятно, что все это всерьез и надолго. Сев в кресло, где только что размещался фантом моего приятеля, я стал тупо ждать, когда придут, покажут и дадут. Мыслей не было, только одно не совсем ясное ощущение того, что мир для меня изменился навсегда. Из кресла я, недолго думая, перебазировался на кровать по принципу: если стоишь, то лучше присесть, а сев, скорее ложись, чтобы не переутомиться. Дни-то какие насыщенные пошли, где ж силы-то брать. За такой короткий
