style="font-size:15px;"> – Что, ты имеешь в виду вообще?
– Вообще не умею. Это не то, чем я горжусь. Я всегда работала летом, потом начала играть в футбол.
– И не плавала в бассейне с друзьями?
Я покачала головой.
– У моих друзей не было бассейнов, только общественные, в многоквартирных домах.
– Или в загородных клубах? – Он прикрыл рот рукой и улыбнулся.
– Я никогда не пойму твоего увлечения загородными клубами. Ближе всего мне доводилось подходить к бассейнам, когда я забирала напитки из-за стойки бара.
Он продолжал на меня давить.
– Я думал, в Америке все умеют плавать.
Он стал загибать пальцы и продекламировал список:
– Гольф, теннис, плавание…
– У меня был один или два урока плавания, но я их люто ненавидела. Хотя и встречалась со спасателем в одиннадцатом классе. – Я сообщила об этом только потому, что Паоло сам напросился. Я сложила руки на груди и лукаво добавила: – Он не был заинтересован в том, чтобы давать мне уроки плавания.
Паоло стиснул зубы, чувствуя, как распространяется боль от этого удара, и снова посмотрел на горизонт.
Я смирилась с мыслью, что Паоло появился на свет не в ту ночь, когда мы познакомились. Я хотела знать имена его бывших и их истории, несмотря на то что выслушивать это было неприятно. Я была из тех, кто любит ходить по траве босиком, даже несмотря на раны или укусы насекомых, которые всегда это сопровождают. Со своей стороны, Паоло находил упоминания о моих бывших недопустимыми.
Волны бились о борт лодки. Я поджала пальцы ног в сандалиях. Я освободила руки и положила ладонь Паоло на плечо, будто извиняясь. Он потерся о нее щекой – сообщить, что все в порядке, но его глаза все еще были устремлены вперед. Я опустилась на теплую пластиковую подушку и поправила новую шляпу. Оглянувшись, я заметила, как быстро исчез пирс.
На озере я почувствовала запах, который, как мне показалось, может иметь облако – противоположный запаху пыли. Воздух словно заставлял мое тело наполнять легкие, и оно подчинялось.
Лодка взлетала и падала, взлетала и падала. Я сняла майку и позволила коже впитать солнце. Мои глаза закрылись, но к горлу подступила тошнота, и мне снова пришлось их распахнуть. Когда мы замедлили ход, я почувствовала, что мои пальцы разжались. Вздох, который застрял у меня в груди, наконец вырвался.
Оглянувшись на берег, я с трудом разглядела причал. Зонтики на площадке походили на раковины голубых жуков, врытые в каменистый песок. Паоло взял из каюты футляр с камерой и открыл его. Я увидела мягкий лоток с черными объективами.
– Я хочу снять эти деревья, – сказал он, кивая на берег.
Я оглянулась через плечо. Береговая линия была неровной, песчаной, и лодка качалась.
– Деревья? Разве движение лодки не…
– Свет сейчас просто идеальный.
Паоло опустился на колени, чтобы не упасть, и поправил объектив. Камера щелкнула у него в руках; в мире
