у русалок считалась состоявшейся только после того, как ладонь жениха и невесты рассекали осколком раковины и молодые обменивались своей кровью. Варварство, конечно, но опять же – дань традициям! Я все думала, как сказать ей, что не пойду за Нилье. К моему несчастью почти все девушки сами выбрали себе пару, а я, как дочь лидера, обречена, достаться мужчине выбранному отцом и матерью, а на кандидатуре Нилье настояла именно мама и уговорила отца. Она убеждена, что с этим парнем я буду как за скалой, что он подарит мне счастье, окружит заботой и не даст скучать по ночам, а в будущем составит серьезную конкуренцию другим зятьям за право занять место лидера. Увы, я не разделяю восторга матери. У Нилье вместо мозгов планктон, к тому же он до тошноты самолюбивый и лишний раз не перетрудится ради женщины. Мать Нилье воспитала без мужа. Тот погиб, как говорят одни, или сбежал, как говорят другие, но факт остается фактом, Мойра осталась одна. И поскольку она всегда была крайне самовлюбленной русалкой, то и сына воспитала таким же. А уж теперь, когда его выбрал мой отец, она и вовсе возомнила о себе и сыне невесть что.
На следующий день пошли дожди, и все начали готовиться к празднику. Отец выбрал пляж, а мама – девушек с лучшими голосами, чтобы те пели свадебные песни. После матушка взялась за нас, она вплела мне и сестрам в волосы голубые водоросли, надела нам ожерелье на шею, натерла хвосты порошком, и мы поплыли к пляжу. В скором времени все пары выбрались на берег. Девушки казались такими счастливыми, хотя я уверена, они действительно были счастливы, впрочем, как и женихи. Нилье сидел рядом со мной, однако смотрел на свою матушку, которая, не переставая, рыдала от радости. Меж тем отец готовился обратиться к великому океану и суше, дабы эти две вселенные были щедры и милостивы к новоявленным парам. И когда отец приступил, наставницы взяли по осколку, приготовившись к кровопусканию. Я смотрела на небо, ловила лицом капли пресной воды, слушала шум океана, ощущала хвостом его тепло, пальцами перебирала песок. Мне хотелось найти то шаткое равновесие, набраться смелости, прежде чем я скажу то, за что моя семья, возможно, возненавидит меня.
Вдруг все стихли. Девушки перестали петь, отец тоже замолчал, тогда же наставница взяла руку Нилье и полоснула раковиной ему по ладони, потом взяла мою, а когда собралась сделать то же самое, я выдернула руку. Нилье в этот момент вздрогнул и возмущенно посмотрел на явно спятившую невесту, следом моя мать подбежала к нам.
– Ты что творишь? Мемо? – уставилась на меня как никогда гневным взором.
– Прости мама, прости папа, но я не буду женой Нилье.
– Что значит, не будешь? Почему?
– Не хочу! Я не люблю его и считаю самым никчемным среди всех мерроу. Поэтому прошу извинить меня, но я уплываю и не желаю портить остальным праздник.
В тот же миг я отпустила руки, и волны затянули меня в воду.
– Мемо?! – продолжала кричать мама. – Немедленно вернись! Триторрио?! Верни ее! Нилье!
Слава богам, никто
