с черепичной крышей. Она поднималась по узкой тропинке, а после по крутым ступенькам до самого верха.
Игнатий, так он ей представился, всегда жил один, не любил он людей, дичался их. Даже в город приходил за продуктами только рано утром или уже когда закрывались магазины.
– Это ты, светлячок?
Алла еще не постучалась в его дверь, а он уже знал, что она тут. Иногда он называл ее бабочкой, кузнечиком или рыбкой, а вот теперь светлячком.
– Проходи, ты вовремя, я как раз картошку сварил, сейчас огурчики принесу и квасцу налью.
– А я вам хлеб принесла, три булки, знаю же, что кончился, вот и прихватила.
– Ай, лапочка, ай, спасибо. Ну же, проходи, – и старичок, отодвинув тяжелую скамью, пропустил девушку к окну.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, что так рано? Или уже выспалась, кот не дал понежиться?
– Дал, просто уже не хотела лежать. У вас так красиво, – Алла любила сидеть у окна и смотреть на море. – Опять что-то чертите? Кстати, я продала один из ваших чертежей, покупателю понравилось, может, еще зайдет.
– Это хорошо, пусть покупает, пригодится.
– А что это? – Алла нагнулась и стала рассматривать большой лист бумаги, что лежал на соседнем столе.
– Это часть ускорителя для плазменного двигателя. Но люди пока не научились контролировать плазму, у них пшик и все.
– Хи, тогда зачем им ускоритель, если не умеют ее удерживать?
– Научатся, рано или поздно все у них получится. А вот что делать дальше, они пока не знают, вот и подсказываю.
– А откуда вы все это знаете?
– Трудно сказать, сам порой думаю откуда. Вот ты говорила, что не помнишь, как попала в город, и считаешь, что все время тут жила.
– Ага.
– Вот и я не помню, откуда все это знаю, но хочется поделиться.
– А может, вам переехать в город, там часто бывают умные люди, поговорите.
– Чур меня от этой напасти, только не это. И как я уже просил тебя, никому не говори, где я. Не хочу их видеть. Чур-чур меня.
– Смешной вы. Я никому не скажу, где вы живете, – Игнат поставил на стол тарелку вареной картошки, нарезал огурчиков и хлеба. – Ой, как пахнет, ой, как вкусно, ой, какая прелесть.
Алла могла до вечера просидеть у Игната в его келье, он тут не молился, не признавал этой ереси, просто жил один и все. Вернувшись в город с новыми чертежами, она их аккуратно клала поверх тех, что уже были.
– Можно зайти?
– Павел? Ты так рано? А я тебя ждала только к шести. Как здорово, что пришел. Идем.
– Куда?
– Идем-идем, – они вышли из магазинчика и направились в сторону холма. – Смотри, они уже зацвели. Это Армерия. Красиво, правда?
– Правда.
Павел закончил работу пораньше, опять весь день сидел за мониторами в поисках фантома, но тот вечно от него ускользал. А один раз он даже пропал, и
