то не застряли бы они у нее сейчас в груди, в сердце. И не напала бы на нее сейчас эта самая депрессия.
Что же делать?
Может квартиру другую снять? Извиниться перед тетей Марусей и съехать. В другой район, в другую квартиру. Поменять обстановку, поменять соседей, которые не будут знать о ее разрыве с Мишей.
Поменять все это общение с этими прекрасными людьми как тетя Маруся, как семья со второго этажа со своим игривым псом и крикучим котом, или с семьей с четвертого, у которой трое детей, которые любят шуметь, бегать по квартире, стучать, кричать, но не ругаются. И что? Взять и все это поменять?
Нет. Это не хорошая идея. Не правильное решение.
Тетя Маруся – мировая добрая старушка и квартира у нее хорошая и район удачный, в двух шагах от работы.
Чайник закипел и щелкнул кнопкой, а Наташа все сидела и думала, что менять что-то надо, но что именно – не понимала.
Или не хотела понимать.
Ведь если понять, что именно нужно делать, то это придется делать, а ей сейчас ничего не хочется. Руки опустились, апатия полнейшая. На работе еле досиживает до конца рабочего дня.
Что же делать? Что делать?
Она провела по еще влажному лицу ладонями и приняла, как ей самой казалось в эту минуту, очень важное решение.
«Для начала нужно налить себе чай».
Решение оказалось и грандиозное и в тоже время легкое в исполнении.
Наташа попила чай с бутербродами и, не убрав со стола, пошла в зал, забралась на диван, накрылась пледом, хотя было очень жарко и уже давно пора было убрать его на антресоли до осени. Но она его не убрала и теперь, когда Миша ушел, а она приходила в пустую квартиру, ей становилось холодно, неуютно и она забиралась под этот плед, согревалась и засыпала.
Потом среди ночи просыпалась, перебиралась с узкого дивана в свою комнату на широкую мягкую кровать, одиноко на ней крутилась-вертелась и под утро засыпала. И, естественно, просыпалась вся помятая и уставшая. И так повторялось всю прошедшую неделю.
Вот и сегодня она уже собиралась не отклоняться от вошедшего в правило графика вечерне-ночной жизни и уже даже скрутилась калачиком, но услышала мелодию телефона, которую они с Мишей поставили на его входящие звонки. Конечно же, еле слышно, она же уменьшила звук на телефоне.
Она откинула плед, так, что он упал с дивана, сама слетела с него и помчалась на звук ее любимой мелодии. Где же он? Где этот телефон? Она суетилась и расстраивалась, что не может его найти в этом хламе ненужных вещей. Сумочка небольшая, но сколько всего ненужного!? Телефон все пел, играл и не находился. Наташа не выдержала и с отчаянием перевернула сумочку, из нее вылетело все: кошелек, помада, пудреница… да где же телефон?… три ручки, блокнот, расческа, салфетки, что-то упало на пол и закатилось под тумбочку. А вот и телефон.
На дисплее светилось фото Миши. Она дрожащими от волнения руками нажала кнопку ответа и прижала трубку к уху:
– Але – еле слышно сказала она, потом прокашлялась
