ещё сказать.
– Извини, я испортил нам такой прекрасный день, – вздохнул Шокер.
– Да брось, Андрюша. Ничего ты не испортил. Хорошо, что ты стал со мной об этом говорить. Разве я дура безмозглая, чтобы просто сидеть на кухне и твои команды исполнять? Бросай свои старые замашки. Я твоя настоящая жена, а не гатрийская кукла. Только, пожалуйста, если что-то произойдёт, не вздумай нас с Тимошкой отсылать куда-то. Нам будет лучше с тобой.
– Возможны разные обстоятельства, кроха. Может случиться так, что оставаться со мной будет опасно. Это единственное, что может заставить меня отослать вас в Мальмё. Остаётся только надеяться, что до этого не дойдёт… У тебя, наверное, остыло всё? Давай, я попрошу подогреть.
– Не надо, и так вкусно.
Шокер пожал плечами, вздохнул ещё раз, скользнул взглядом по водной ряби за окном, задумчиво повернулся к двери, вздрогнул и застыл. Я проследила за его взглядом. Он пристально смотрел на даму, которая, казалось, не шла – летела по проходу между столиками, паря в воздухе.
Она была высокая – это первое, что бросалось в глаза. И отлично одета, что для небрежного и беспечного Стокгольма совершенно нетипично. Здесь даже небедные люди предпочитают носить всякую слоёную несуразицу, в которой спать под кустом намного удобнее, чем сидеть на стуле. На этой особе было надето классическое шерстяное пальто горчичного цвета, длинное, расклешённое, с разрезами, а на шее замысловато накручен цветастый палантин. Шляпы на ней не было, но безупречно лежащие платиново-белые волосы, стриженные под боб, в шляпе и не нуждались. Личико так себе, на мой вкус: квадратные скулы, широко расставленные большие карие глаза, нос аккуратной уточкой, много мелких родинок. Вот губы – да, губы красивые… Она шла, высматривая себе столик поуютнее.
И её взгляд упал на нас.
Она запнулась о воздух и остановилась, хлопая глазами. Шокер медленно поднялся на ноги.
– Вот так встреча! – произнёс он по-английски и широко улыбнулся.
– В самом деле, невероятно! – восхитилась блондинка. – Шокер, я не верю своим глазам! Ты занял мой любимый столик, между прочим!
– Так присоединяйся! – Шокер щедро повёл рукой на оставшиеся два свободных места за нашим столиком.
Блондинка на секунду задумалась, потом скинула с плеч пальто, швырнула его на диванчик и предпочла сесть рядом со мной. Видимо, ей так было удобнее рассматривать Шокера.
Шокер взглянул на меня:
– Кира, это Хельга. Она была в моей самой первой группе ловцов, здесь, в Стокгольме. Боевая подруга, можно сказать, почти год вместе в окопах… Хельга, это моя жена Кира.
Хельга сунула мне длинную узкую ладошку с великолепным маникюром. Вообще не перевариваю, когда женщины тянут руки при знакомстве. Я вяло пожала её пальцы, скользнула взглядом по лицу. Лет под тридцать на вид, на деле, возможно, чуть за тридцать.
– Я думал, тебя больше нет в Стокгольме, – сказал Шокер.
– О, да ты проверял? – удивилась Хельга, с удовольствием откидываясь на спинку дивана
