зацепки, ни единой странности в глаза не бросилось…
Как и полагалось лицу подчиненному, пожилой канцелярской крысе при молодом энергичном боссе, Данил скромно уселся в уголке, водрузил на колени папку и помалкивал. Зато Паша с ходу обрушил на юную Олесю весь пламень своего белозубого и шестифутового обаяния, к коему та не осталась равнодушна, с видимой неохотой водрузила перед собой тощенькую картонную папочку, не сразу погасила безмятежно-кокетливую улыбку:
– Павел Игоревич, я, собственно, и не понимаю, к чему все эти игры…
– Вам…
– Мне звонил советник, – кивнула белобрысая Олеся. – Я, конечно, все понимаю… то есть, не особенно и понимаю, если честно, но если уж так полагается…
«Игры», – повторил про себя Данил, внутренне поморщившись, как от пронзительной зубной боли. Нужны, конечно, в нашей суровой жизни этакие чистые девочки с ясными глазами нараспашку, не умученные погаными сложностями профессии, но сейчас отчего-то не тянет умиляться сей невинности. Им здесь чертовски повезло, обитателям тихого заповедника, – были, конечно, и тут свои криминальные реалии, были и остаются, но по здешним местам, к их счастью, не прокатились ополоумевшим асфальтовым катком российские забавы вроде ваучерной приватизации, финансовых пирамид, танковой пальбы по парламенту. Все, что здесь имелось криминального, скорее напоминало игры детишек в песочнице, бледные подражания взрослым занятиям…
– Вы знаете, у нас это не в обычае, – прямо-таки пожаловалась юная Олеся. – Чтобы приезжали какие-то частные службы безопасности, вмешивались в работу органов…
– Помилуйте, Олеся, кто же вмешивается? – одарил ее Паша самой своей обаятельной улыбкой. – Мы люди законопослушные, понимаем джентльменское обхождение, а уж насчет «вмешиваться» и речи быть не может. Всего-навсего зададим вам пару вопросов с разрешения начальства, только и всего. Так уж у нас, взбалмошных россиян, полагается. Мы люди маленькие, нас послали, мы и прилетели, хотя своих забот выше головы. У меня медвежья охота сорвалась, у Данилы Петровича внук в первый класс собирается… Да разве ж нас начальство спрашивает?
Он подпустил такой грусти, что у Олеси в ясном взоре появилось откровенное сочувствие. Она пожала плечами, повертела в руках папку:
– Я как раз собиралась писать постановление… Дело мы закрываем. По причине полного отсутствия состава преступления. Судебно-медицинской экспертизой на теле потерпевшего не обнаружено ни следов борьбы, ни каких бы то ни было других повреждений, как прижизненных, так и посмертных, – она говорила гладко, без малейшей запинки, с азартом первой ученицы, довольной случаю лишний раз продемонстрировать талант зубрилки. – Смерть наступила от асфиксии, то есть удушья, вызванного попаданием воды в легкие, – подчеркиваю, прижизненным попаданием. Здесь есть заключение… Вам обязательно нужно прочитать?
– Если возможно.
Он
