с Томкой из соседнего отдела. На новогодних каникулах они всем коллективом тусили на турбазе. Лыжи, коньки, ватрушки, снегоходы – тридцать три удовольствия. С чего Савва зарубился с самой мелкой (и вредной) девицей в коллективе, кто быстрее ездит на лыжах, он так и не вспомнил. Но факт остается фактом – допрепирались они до спора на желание. И Томуся его сделала на раз, укатив к финишу на своем хаски. «Ну я же ехала не верхом, а на лыжах!», – с невинным лицом заявила она. Желание девушка загадала, чтобы он год не стригся и осталось потерпеть лохматую шевелюру недолго, через два месяца можно будет вернуться к привычному сантиметровому ежику. Савва завязал гульку на макушке и только протянул руку к мылу, как дверь в его кабинку сильно дернули с той стороны.
– Занято, – рявкнул он погромче, перекрикивая шум воды. Но за ручку снова дернули, еще сильнее. Защелка выскочила вместе с державшими её шурупами. Возникший в проеме здоровяк замахнулся полотенцем, которое с таким свистом рассекло воздух, словно в него завернули гантелю. Савва успел прижаться к стене и на полную мощность выкрутил горячую воду. Флакон грохнулся на кафель и с сочным чпоком раскололся. В воздухе запахло абрикосами… Струя кипятка врезалась мужику в лицо, растёкшееся мыло сделало кафель скользким на одиннадцать баллов из десяти, и… Здоровяк сначала попытался сесть на шпагат, с трудом свел ноги вместе, при этом завалившись на спину, и в позе агонизирующего жука уехал в подсобку со швабрами. Дверь в помещение он открыл головой.
Савва, как за заправский лыжник, рванул вдогонку. Закрыл дверь на замок, подпер шваброй и кинулся в раздевалку. Грохот из душевой намекал, что нужно поторопиться. Он схватил куртку, сумку, сунул ноги в кроссы. Голый выскочил в коридор.
– Что-то там шумно. Может, Лысому помочь?
– Не лезь, без сопливых скользко.
Савва не дыша, на цыпочках, свернул в женскую раздевалку. Здесь тоже было пусто. Из трех десятков шкафчиков был заперт только один. Он подергал дверку, вытащил из сумки ножик и без особого труда открыл замок. Видимо небеса сжалились над ним и решили подарить шанс.
Красное платье жало в плечах и груди, но шевелиться в нем было можно. Трогать чужой телефон было свинством, но оставаться без мобильника не хотелось. Забрав золотистый сяоми, Савва вытащил из него симку, поставил свой самсунг на форматирование и кинул в шкаф. Распустил волосы, накинул куртку. Морщась, накрасил губы алой помадой, которую нашел в женской сумочке, и походкой «от бедра» вышел из раздевалки. До метро быстрым шагом было минут пять. Уже перед самым входом в подземку на Савву обратил внимание рослый полицейский. «Блондинка» в красном зазывно улыбнулась и посмотрела влюбленным взглядом. Патрульный моментально потерял интерес.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
