Пенсильвании? Я знаю людей, которые каждый день ездят…
В кухню вошла жена и бросила на меня испытующий взгляд. Этот ритуал повторялся с момента моего рокового выстрела каждое утро.
«Как ты?» – звучало в ее немом вопросе.
«Нормально», – всем своим видом молча показывал я, будто выстрела не было. Ничего не было…
И мы оба знали, что врем.
– Сегодня опять пойдешь к своему психологу? – Лена потянулась за столовыми приборами. Тарелки уже стояли на столе.
– Да. Сегодня сеанс… Да и куда мне еще ходить? – Я аккуратно разделил яичницу и разложил по тарелкам.
– Ну хочешь, давай я возьму отпуск, и мы съездим…
– Да брось! Кто тебе даст отпуск после трех месяцев работы! Которую ты искала два года. Что за бред. Ничего со мной не случится.
– Тебе нужна смена обстановки, «не случится»… Неужели ты не понимаешь, что никакой психолог тебе не поможет! Я же тебя знаю, – она размахивала двумя вилками, а я ждал, когда одну из них она передаст наконец мне. – С ней ты только варишься и крутишься снова и снова во всем этом. Вместо того, чтобы все это смыть к чертям новым местом, новыми людьми, новыми впечатлениями…
– Ну, люди-то меня теперь везде узнают, на улицу страшно выходить после того, как моя рожа почти месяц мелькала по всем экранам и газетам… Вилку дай.
– Что? На… Но ты же понимаешь, что я права! Здесь тебе все об этом напоминает, ты маешься от безделья. Того гляди, телевизор начнешь смотреть.
– Ну, до этого я уж не опущусь. Я же не американец… Кстати, у меня есть акцент?
– В смысле? Какой акцент? О чем ты вообще говоришь? С тобой невозможно серьезно…
– Русский акцент. Когда я на английском говорю, ты можешь уловить акцент?
– Не знаю, – Лена взяла солонку, подержала и поставила обратно. Она делала так уже вторую неделю. Каждое утро. И это, вместе с ранним просыпанием, было ее второй странной привычкой, появившейся за столь короткий срок. – По-моему, нет у тебя акцента. Мне трудно сказать. Я не носитель. Но мне кажется, нет. А что?
Я проводил глазами отставленную ею обратно солонку, так и не проронившую ни одной белой крупинки.
– Моя психологиня сказала, что у меня по этому поводу комплекс, – соврал я. Ну, не совсем соврал, просто сильно преувеличил. Додумал, скажем так.
– Правда? – Лена не удивилась. Спросила механически. И это означало, что вопрос моего акцента ее ничуть не волнует. Как он не волновал никого и никогда в этом городе. И меня самого тоже до позавчерашней встречи с Джейн. – Она так сказала?
– Ну, как сказала… Намекнула. А может, я сам это выдумал. Когда случайно разговор коснулся.
Ленка на секунду задумалась, перестала жевать, вилка подвисла в воздухе.
– Если у тебя скрытая тревога по поводу твоего акцента, это может означать, что ты не удовлетворен собой и
