печенье или батончики-мюсли, мы выносили им поднос, подняв белый флаг, и оставляли его на земле. Подносы оставались на земле нетронутыми, пока вдруг в один день не исчезли. Не знаю, съели ли они наше подношение или нет.
Все происходило почти по заветам Ганди, хотя у меня всегда волосы вставали дыбом от одной мысли, что они проверяли на нас всю свою оптику. Они переводили свои лазерные прицелы в видимый спектр и заставляли точки плясать на наших лбах и сердцах. Но когда мы разместили видеоролики и включили в них кадры с красной точкой прицела на груди женщины, находящейся на последней стадии беременности, просто пришедшей нам помочь, то линчеватели получили такое количество яростных сетевых комментариев, что прекратили свое никчемное занятие.
Когда мы построили новые дома, то снесли старые бульдозерами. Мы жили в гексаюртах и палатках, так как наше старое жилье стало непригодным для жизни. Присутствие двух мумий наших мертвых товарищей побуждало нас к работе и позорило линчевателей. После того, как мы снесли старое жилье, то посадили там дикие цветы и траву в надежде на то, каким прекрасным когда-нибудь будет это место.
Новое поселение разрослось втрое. Многие добровольцы захотели остаться с нами, появлялись новые ушельцы, которые почувствовали такое отвращение к линчевателям, что оставили защищенный воротами город. Некоторые из них были двойными агентами, но в этом не было ничего страшного, так как у нас не было никаких секретов. Секреты – это всегда затраты.
Приближалось время заселения, и вовсю ощущалась атмосфера праздника. На стенах зданий, покрашенных нами в белый цвет, мы показывали фильмы. Мы всегда красили свои вещи в белый цвет, чтобы внести свой небольшой вклад в альбедо нашей планеты. Мы наполнили место выемки грунта водой из ручья, превратив его в бассейн. Машины для земляных работ стали площадками для крепления тарзанок и платформами для ныряния.
Я находилась в бассейне, когда линчеватели вернулись. Они сбили наши дроны высокоинтенсивными радиочастотами, затем использовали болевые лучи и ультразвуковые фонари, чтобы согнать нас на площадь между четырьмя рядами домов. Затем какой-то мужчина с полувоенным нагрудным знаком частной вневедомственной охраны достал мегафон, чтобы предупредить нас о том, что власти округа предоставили ему полномочия на выселение всех с этой территории и у нас есть десять минут на сбор вещей. После этого последовало что-то вроде лицензионного соглашения с бесправным пользователем о том, что они могут нас уничтожить в соответствии с Законом о противодействии терроризму от такого-то числа, если наше поведение будет представлять опасность для жизни или частной собственности. Как только он закончил, они сразу же врубили чертов болевой луч. Никто даже не думал возвращаться за своими вещами. Люди чувствовали себя так, будто их лица плавятся. В группе были дети младше десяти лет, и они кричали, словно их резали на куски. Вы слышали истории о родителях, которые собственными руками поднимали машины, чтобы вытащить из-под них
