Когда закончилась работа по пробиванию отверстий в кирпичных стенах, он таскал строительные материалы по лестницам и коридорам в здании госпиталя, в те помещения, где проводились ремонтные работы, убирал строительный мусор на местах производства работ, выполнял разгрузочные работы и все это он делал без малейших возражений, молча и сосредоточенно. Считалось, что норму свою он выполняет, и каждый месяц ему закрывали наряд на сто и более процентов. Кем он был на Родине? Я как-то пытался с ним поговорить, но Султан уклонился от разговора, как это делает взрослый человек, не удостаивая вниманием неразумного мальчишку. Это получилось необидно. Действительно, что я мог понимать в том, как живут туркмены в своей жаркой стране, да еще под солнцем сталинской конституции.
Но вот подошел 1947 год! Наступил апрель и рядовой солдат, разнорабочий стройбата Султан Кокобаев получил в штабе документы о демобилизации и денежное вознаграждение в размере всей зарплаты, которую он получал во все время своей службы.
Взвод был на работе, в казарме было пусто. Трое: Султан, Вася Кудреватых и я сидели за столом. С нами должен был быть еще старший сержант Федя Исаченко, но он загремел на гарнизонную гауптвахту – сорвался парень и капитан Филутин отвел на нем душу.
…У Кокобаева потемнело лицо, и он стал похож на араба из тысячи и одной ночи. Только белки глаз да зубы светились белизной. Его рука немного дрожали когда он наливал водку.
– Пей, Женя, пей, Вася. Если б был здесь Исыченко, можно было бы все деньги… Пей, Женя!
– Молодец, туркмен. Амыр коенден, иманым койсин, Султан! – Я произнес туркменскую поговорку, которой меня научил Султан: «Лучше потерять друга, чем веру в него».
– За твое, Женя, за твое, – говорит добрый Кокобаев и из-под черных бровей белки его глаз так страшно светятся, что он уже не дост – друг, а дикий азиат, тот самый, который вот-вот кинет камень в бедную поленовскую грешницу.
– Султан, почему ты не пьёшь?
– Я пьяный, Женя, – говорит Султан, как-то особенно мягко произнося букву «ж» в моем имени, отчего имя мое звучит непривычно мягко и ласково.
Султан уезжает в среднюю Азию. Азиат! Почему так тихо в казарме? Почему уезжает Султан в свою Азию? «Почему Султан уезжает, а я остаюсь в стройбате? Когда же я? Когда же кончится моя служба?»
Мне оставалось служить 3 года и 6 месяцев!!!
Офицерская должность
Должность комсорга в стройбате с мая месяца стала штатной офицерской должностью. При сержантском звании я был аттестован на офицерскую должность и начал получать 700 рублей должностного оклада. Для сравнения: инженер, окончивший институт и направленный на работу по распределению, первую зарплату получал в размере 600 рублей.
Большую часть зарплаты я стал посылать родителям.
Должности командиров взводов в стройбате с этого времени стали занимать тоже офицеры. Мое
