вертый курс. А на дворе весна, первые майские дни 1941 года. Чудесное время года. Она жила в коммунальной квартире вместе со своей теткой. Очень романтическое для Москвы место – Чистые пруды. А рядом, в соседней комнате, жил очень красивый и очень таинственный молодой мужчина. Испанец. Ну, трудно представить себе такое сочетание. Весна, молодость и ожидание счастья, вот же оно совсем рядом. И они полюбили друг друга. Он мало что рассказывал о себе. Да, участвовал в гражданской войне в Испании. Работал то ли в Коминтерне, то ли еще в какой-то другой очень секретной организации. Иногда исчезал по нескольку дней и всегда возвращался с необыкновенными подарками – флакон французских духов, шелковые чулки или даже необыкновенное нижнее белье. Можете себе представить все это в Москве 1941 года? А потом наступило 22 июня. Он приехал поздно ночью, разбудил ее и сказал, что приехал попрощаться и у него всего 1 час. Этот час показался и вечностью и скоротечной минутой. За ним пришла машина, и он уехал… И, как оказалось, навсегда. Через какое-то время в квартиру приехали два военных и забрали все его личные вещи. На ее вопрос, где он и когда вернется, ей ответили, что его не будет очень долго и что он не сможет ей писать. И все… Больше никогда в своей жизни она ничего о нем не узнала. А через несколько дней она поняла, что ждет ребенка, его ребенка.
А на соседнем курсе института на военфаке учился Саша. Он уже много времени как был в нее влюблен. Но любовь, которую он ничуть не скрывал, казалась абсолютно безответной. Наступил октябрь, страшное для Москвы время. Паника, неразбериха, эвакуация. Военфак мединститута решили эвакуировать в Омск, чтобы дать возможность курсантам окончить институт перед отправкой на фронт. И она пришла на вокзал, чтобы проводить Сашу. Они стояли на перроне перед открытыми дверями теплушки, и он накрыл ее своей шинелью. И вдруг, за пять минут до отхода состава, он схватил ее в охапку и забросил в вагон. И поезд тронулся. Как оказалось, она была не единственной. Несколько курсантов протащили тайком своих жен и подруг. Всего шесть молодых женщин, которых прятали на верхних полках. Так ехали несколько суток. А потом все же нашелся кто-то, кто донес коменданту поезда об этом «преступлении». И их всех шестерых, включая двух беременных женщин, высадили на первой же станции. По всему вагону для них собирали консервы, сахар и хлеб, и кое-какую одежду. Приближались к Сибири, и это уже была глубокая осень. Ребятам удалось договориться с начальником станции, чтобы он смог бы посадить молодых женщин на какой-либо поезд, чтобы доехать до Омска. Помогла бутыль спирта, все же это был состав с будущими врачами. И через день их подсадили в поезд, который вез, в частности, эвакуированных из Донбасса стахановцев, включая самого Стаханова с семьей. Женщин не пустили в вагон, но разрешили остаться в тамбуре. Так они и ехали, доедая консервы и хлеб и глотая слюни от доносящихся из вагона запахов мяса и сала. Но с ними никто не делился. Через несколько дней они все же добрались до Омска.
А в феврале родился я. Курсантам военфака все же не дали доучиться и всех отправили на фронт. Уехал и Саша. Как оказалось, на очень долго. Нет, он не исчез. Просто после окончания войны на западе их полк был переброшен вначале на Дальний Восток для борьбы с японцами, а затем оказался расквартированным в одном из дальневосточных городов. Саша познакомился там с молодой учительницей и женился на ней. И она даже успела родить ему двоих детей. Мальчика и девочку. А мы уже вернулись в Москву на Чистые пруды. Но в 1948 году он бросил свою семью, приехал к нам в Москву и сказал, что хочет нас забрать и ехать на новое место назначения на Урал. В их жизни, а они прожили вместе около 30 лет, такие разрывы происходили несколько раз, и мама почему-то его каждый раз прощала. Почему, да я думаю, прежде всего, из-за меня. Ведь еще в Омске, после моего рождения, Саша дал мне свое имя, и я всю свою жизнь считал, да и продолжаю считать его своим отцом. Не могу ему простить все то горе, что он доставил маме, но все же он был моим отцом.
Мама никогда мне не рассказывала о своей испанской любви. Прошло много лет, мне уже почти 45 лет. Уже ушли из жизни и мама, и ее, в общем-то, непутевый Саша. И вдруг мне позвонила старая, еще со школы, мамина подруга, с которой мы иногда перезванивались. И она сказала, что не может уйти из жизни, не открыв мне мамину тайну. Что там было правдой, что было немного больше придуманного, я уже никогда не узнаю. Да это уже и не могло иметь никакого значения. Никаких конкретных данных, ни имен, ни фамилий мамина подруга, конечно, не помнила, а скорее всего и не знала. И я тоже ничего не смог бы узнать. Было это правдой или красивой сказкой, не знаю.
Но я точно знаю, что всю мою сознательную жизнь меня тянуло ко всему, что было связано с Испанией. Так получилось, что по своей работе я очень часто там бывал. Я объездил практически всю страну, полюбил этот народ, его музыку, его природу. Его необыкновенно разнообразную и очень вкусную кухню. Я отлично говорю на испанском языке и даже позволяю себе писать на нем стихи. Откуда все это? Не знаю.
На рыбалке
Мне 6 лет и сегодня очень счастливый для меня день. Отец сказал, что возьмет меня на настоящую рыбалку.
Мы живем на Крайнем Севере, небольшой поселок,
