За это время мы можем приготовиться или скрыться, – сказала Розамунда. – Паломник не скоро доберется на Восток к Салах ад-Дину.
– Да, – согласился сэр Эндрью, – может быть, у нас есть еще год.
– А это нападение на молу? – спросил задумчиво сидевший Годвин. – Там упоминали о Лозеле… Однако, если в это нападение был замешан султан, странно, что удар был нанесен раньше, чем пришли письма.
Сэр Эндрью задумался, потом приказал:
– Приведите сюда пилигрима, я хочу расспросить его.
Никласа, который все еще ел, точно не мог утолить своего голода привели в комнату. Он низко поклонился старому рыцарю и Розамунде, в то же время окидывая острым взглядом старика, молодую девушку, потолок, пол и всю обстановку комнаты. Казалось, его хитрые глаза все замечали, все видели.
– Издалека принесли вы мне письмо, сэр пилигрим по имени Никлас, – обратился к нему старый д'Арси.
– Я привез вам ящик из Дамаска, сэр рыцарь, но совсем не знаю, что было там. По крайней мере, вы сами можете засвидетельствовать, что до него никто не дотронулся, – ответил Никлас.
– Странно, – продолжал старый рыцарь, – что человек в вашем священном платье сделался избранным гонцом Салах ад-Дина, до которого христианам мало дела.
– Но Салах ад-Дину много дела до христиан, сэр Эндрью, а потому он даже в мирное время берет их в плен, как это случилось и со мной.
– Значит, он взял в плен и рыцаря Лозеля?
– Рыцаря Лозеля? – переспросил пилигрим. – Лозель – высокий краснолицый человек с рубцом на лбу, который всегда носил черный плащ поверх кольчуги?
– Может быть.
– Тогда его не взяли в плен; он просто приехал в Дамаск навестить султана в то время, когда я был там. Я видел его два или три раза, хотя не знаю, зачем он приезжал. Потом он исчез, и в Яффе я слышал, что он отплыл в Европу на три месяца раньше меня.
Братья переглянулись. Итак, Лозель был в Англии! Но сэр Эндрью только произнес:
– Расскажите мне, что было с вами, но говорите правду.
– Зачем я буду выдумывать? Ведь мне нечего скрывать, – начал свое повествование Никлас. – Когда я шел паломником к Иордану, меня захватили арабы и, увидев, что я не богат, хотели меня убить. Да, я погиб бы, если бы мимо не проходили воины Салах ад-Дина и не приказали разбойникам передать меня им в руки. Арабы повиновались, и воины отвезли меня в Дамаск. Там меня держали в плену, но не строго, и вот тогда-то я и видел Лозеля, или, по крайней мере, христианина, носившего его имя. Казалось, он был в милости у сарацин, а потому я попросил его заступиться за меня. Позже меня отвезли ко двору Салах ад-Дина. Расспросив меня, султан сказал, что я должен поклониться лжепророку, в противном случае меня казнят; вы угадываете мой ответ. Меня увели, я думал, на смерть, но никто не причинил мне вреда.
Через три дня Салах ад-Дин снова послал за мной
