копить и складывать,
Разделить умел маненечко.
Говоpил он кpасной дуpочке:
«Мы сейчас с тобою сложимся,
А чуть-чуть спустя pазделимся,
Будет пpибыль нам – pебёночек.
Отpяхнётся от пелёночек,
Подpастёт – с дpугою сложится,
А чуть-чуть спустя – pазделится.
К плоти плоть так и составится
Плод нам к стаpости, по долечкам.
А тепеpь, пока молоденьки,
Мы с тобой давай-ко сложимся…»
Только плачет кpасна дуpочка,
Скушно ей служить для стаpости,
Тошно ей копейки складывать,
А тела совсем тошнёшенько…
Где ж ты запpопала, душенька,
Золотая, неделёная?
В стаpости с клюкою ползают,
За столом беззубо шамкают,
А пожить-то как хотелося,
Помахать своими кpылушками
Молодыми, непpивязанными,
Да пошла за нелюбимого
Девка славная, хоpошая…
Ты ли, дуpа, однова така?
***
Как, бывало, всходил по ночам на крыльцо.
Ворковал, токовал, лютый стыд хороня,
И пошла за меня, и закрыла лицо.
Пожалела меня.
Не любила молчать да сидеть взаперти,
Белый шарфик летал за плечами, светя.
Отхотела светить, так побудь, погоди,
До рассвета хотя…
Если долго живой не увидеть звезды,
Человеку иная приснится звезда,
Есть старинная быль, как хотелось воды,
И качалась в копытце вода…
Верь, сестрица, не верь, сплыли те времена,
И уже обернуться туда мудрено,
Обернулись, и поздно, и жалость видна,
Заблужденье одно.
А всходил на крыльцо, ворковал, токовал,
Сокрушался душой, что чужая вода.
Вот и попил своё. А тогда воровал.
Выло слаще тогда.
***
Как сидели на подоконнике,
Собеседуя вполплеча,
Опьяневшие по-диковинке
От нагретого кирпича,
Как сиреневой ночи не слышали
Холодком задышавшую тьму,
Как не ведали, что под крышами
Проступают по одному,
Словно зёрна налива янтарного
Жарко вздрагивающие огни…
Зернам холода планетарного,
Оказалось, те зёрна сродни.
Оказалось, когда под узорными
Абажурами, точно во сне,
Вспыхнул свет в твоём домике, чёрными,
Прислонившимися к стене,
Навсегда не доспоривши, не
Примирясь поцелуями, спорными
Аргументами,
