стойку.
– Проводи старшину в ленкомнату, – бросил ему офицер, после чего взял трубку зазуммерившего телефона.
Следуя за матросом, Легостаев поднялся на второй этаж и оба пошагали по обшитому темными панелями, широкому коридору.
В него выходил десяток с медными номерками вверху дверей, конопатый остановился у последней.
– Тебе, браток, сюда, – ткнул в нее, пальцем, вслед зачем, поспешил обратно.
Юрка нажал на медную тугую рукоятку, переступил порог и оказался в небольшом зале.
Из трех широких окон в него лился солнечный свет, а за двумя рядами полированных столов, в окружении висящей не стенах наглядной агитации, сидели полтора десятка старшин и краснофлотцев.
Впереди них, под портретами вождей, за таким же, только длиннее, на возвышении, расположился уже знакомый особист, перед которым лежала открытая папка. Капитан-лейтенант, держа в пальцах остро заточенный карандаш, просматривал в ней какие-то бумаги, аудитория сидела молча и взирала.
– Так, это у нас кто? – поднял он на вошедшего глаза.
– Старшина Легостаев! – козырнул Юрка. – Из экипажа капитана 3 ранга Иванова.
– Проходи старшина, – сделал отметку в бумагах особист. – Присаживайся.
Юрка снял мичманку с головы, шагнул к ближайшему пустому месту и опустился на один из стульев.
Потом оглядел лица сидевших сбоку, на соседнем ряде, оказавшиеся знакомыми.
С этими ребятами, в мае, по указанию командования, он проходил медкомиссию в Ленинградском военно-морском госпитале. На нее были представлены двадцать моряков срочной службы. С кораблей, подводных лодок и береговых объектов. Все без исключения спортсмены.
Одного парня Юрка хорошо знал. Как-то познакомились в увольнении, а потом не раз встречались. Его звали Михаил Усатов, он был старшиной группы турбинистов с линкора «Октябрьская революция, стоявшего на кронштадтском рейде.
Кроме всего прочего, у обследуемых проверяли объем легких, помещали в барокамеру и до одурения вертели на центрифуге.
– Не иначе направят для поступления в летные училища, высказывали предположение некоторые.
– Да ладно вам, – возражали другие. – Туда поступают только по личному желанию. Врачи же причин комиссии не объясняли. Говорили, так надо.
После Легостаева, в ленкомнате добавились еще пять вызванных, а когда до назначенного времени осталось пять минут, капитан-лейтенант, взглянув на свои часы, закрыл папку, встал и сообщил, что с моряками будет беседовать флагман 1 ранга* Ралль.
– А поскольку разговор с вами будет секретным (обвел взглядом присутствующих), никаких записей не делать, лишних вопросов не задавать. Всем все ясно?
– Точно так, ясно, – вразнобой ответили краснофлотцы.
– Ну, тогда следуйте за мной,– прихватив папку, спустился вниз особист, проскрипев хромовыми ботинками по паркету к двери.
