водочку ли пью,
Тружу ли серый и казенный
Ярем, – я гордо сознаю
Что не амбарный ключ позорный,
Что не публичный, не соборный,
Что личный свой, златоузорный
(Как тот кузнечик беспризорный)
Я ключик счастия кую!..
Уйду ли я от ласк интимных,
Бреду ли я в аллеях темных,
Паду ли я вдоль улиц шумных, —
Кую, кую, кую, кую…
* * *
На заре
(не буди, не вздумай!)
…я пришел к тебе с приветом
От Бурденко. Но об этом
Я рассказывать не стану
И подмигивать не буду, —
Фигушки!..
Бочком к дивану,
К сонной, теплой кулебяке
Подкрадусь, и тихо-тихо,
Сна не возмутив, как цуцик,
У помпошки и пристроюсь…
* * *
Вот тебе, бабушка, и барбекю…
* * *
Не искусай меня! Развратом
Не жги. Давай – сестрой и братом?..
Ну хорошо – женой и мужем…
Ну хорошо, не просто дружим.
Но поступаем-то ужо
При этом разве хорошо?
Как можно так! – живой живую
Ножом! Да в рану ножевую!
Потом – ишо, ишо, ишо…
Мычат, лобзаются губами,
Притом кусаются зубами…
Ну согласись – нехорошо!
– Шо?
* * *
Лафонтен – не фонтан.
Но Крылов – не фуфлов!
Чистой воды некривда.
* * *
Дирижабель перестройки
На воздушном окияне,
Без малейшего стыда
Тихо плавают в тумане
Ьарышни и господа.
Вот один головку свесил
Из корзинки мудачок,
И какой-то там развесил
Под корзинкой кумачок.
И тряпичка бойко-бойко
Распустилась, как мотня…
И внизу призыв какой-то
Зырить публика могла…
* * *
Побитое лицо.
Лицо неприятной национальности.
* * *
Три четверти века спустя:
Ночь. Улица. Фонарь. Бодяга
Была бы кстати. Мочи нет.
Разит мочой транзит оврага…
Искрит под глазом… звездный свет?..
Всей безобразной прозой века
Вдрызг обессмыслен, тускл, жесток
Снобизм
