style="font-size:15px;"> Я все рассказал ей, чем сердце немело,
Всю жизнь мою! Я не солгал ей ни раза!!
Безумная,
О, как она побледнела
В тот миг, когда я (по сюжету рассказа)
Печально заснул
И упал с унитаза!..
3. В летном саду
По саду летала девица,
Взлетав, заходила в пике.
Безумная!
Отроковица!
Как можно так биться, так биться, —
Как птица,
Подкрылышки ситца
Распахивая на ветерке?..
Вотще!
Так ведь можно и сбиться
На спазме,
и дико забиться
В экстазме,
и сладко забыться
В оргазме,
и гадко разбиться
В развязном таком
Гамаке!
4. Корма – забота общая
«Я не сделаюсь вашей женою! —
Прокричала безумная. – Нет!..»
Вот и ладненько…
За накладною
Мы в рабочий прошли кабинет.
Там стояла бутылочка спирта.
Очень кстати стояла. Без флирта,
Но со страстью мы выпили. Фас
Ничего, я подумал. И профиль
Ничего. Увлажнили картофель.
Усушили полтонны колбас.
Ничего. Хоть столкуемся, если
Поплотней не сойдемся. И бюст
Ничего. К сожалению, в кресле
Главных чакр не откроешь. Под хруст
Огуречный мы тяпнули снова.
Повторили. Ни звука, ни слова.
Только выстрелы где-то… война…
Или банда какая… она
Вдруг халат расстегнула. Особа
Ничего себе – то ей корма
В закрома, то сама как…
Особо
Ничего оказалась корма.
* * *
Достигнул-таки лет, когда жопа милее лица. Убедительней. А женщина – девушки.
* * *
Железный взор валютной проститутки
Мне разрывает сердце. Погоди
С насмешками, читатель. Кроме шутки,
Ее простое сердце разгляди.
Росла девчонка, русую головку
Ей гладили, косички теребя,
Читали про сороку про воровку
И загибали пальчики, любя…
У «Интуриста» дерзким бюстом к солнцу
Стоит и загибает, шемела,
Пальчонки на руке – тому японцу
Дала. Дала гасконцу. И саксонцу
Дала. А вот сызранцу – не дала.
Он хлеб не сажал. Он кашку не варил.
Мужичков – сажал. Делов – наварил.
Таких делов – от смеха подыхали,
Когда с трибуны, хныча, говорил.
Ни стати, ни валюты, ни походки,
