она мне и поверила!
– Скажешь, как надо, – поверит.
– Ну ладно, скажу. Дальше что?
– А дальше путь-дорожка к горизонту. Ты про Келаря не знал, поэтому кончать тебя никто не собирается. Но штрафец, не обессудь, возьмем.
– Какой еще штрафец! За что?
Умный обладатель головки-тыковки удивляется.
– Как за что? Девочка-то все равно чужая, а ты глаз на нее положил.
– Это она на меня положила! И к стенке притиснула. А я человек слабый, отказывать дамскому полу не привык. Пригласили в гости, вот и зашел.
– Ты пену не мешай и луну не крути. Нам лишнего не надо. Получишь то, что заработал.
– И ничего я даже не заработал… – начинаю я запальчиво, но меня прерывают хлестким подзатыльником.
– Слушай, когда говорят старшие, и не перебивай! Суть, паря, проста, как плешь: если въезжаешь на чужую территорию, будь готов к санкциям. Это, типа, закона вселенной.
– Не знаю я ваших законов!
– Незнание законов, Артемчик, не освобождает от тяжкой уголовной ответственности. Такая вот противная закавыка.
– Да я ведь и въехать не успел! – пытаюсь я оправдаться. – В смысле, значит, на территорию…
– Если бы успел, – добродушно басит гость, – базара бы вообще не было. Келарь таких подлянок не прощает. Послал бы не нас, а зондеркоманду. И зачистили бы за милую душу.
Заскучавший Агафон долбит в стену условным стуком. Пареньки вздрагивают и все враз вонзают в меня недоверчивые взгляды. Все равно как три острых шила.
– Это еще что такое?
– Да так… Барабашка из местных.
– Шутник! – обладатель головки-тыковки улыбается. – Короче, звони, я буду подсказывать, что да как.
Подсказывать он будет! Краснобай из Простоквашино!.. Я берусь за телефон и после серии неудачных попыток вызваниваю наконец Риту. Пропустив кучу звучных чмоков в трубку, сходу объявляю, что встретил другую и полюбил. Всем распахнутым насквозь сердцем. Такова, мол, Ритуля, жизнь, прости и не обижайся. На последнее трудно надеяться, но секунд пять-шесть у меня в запасе имеется, и отчаянной скороговоркой я пытаюсь убедить девочку, что жизнь вовсе не закончена, и мир по-прежнему стоит на своих двоих. То есть, на трех слонах и своих ногах. Конечно же, меня очень скоро перебивают. Набрав в грудь побольше воздуха, Ритуля взрывается сверхновой. Эпитеты вроде подонка, осла и пакостной «натюрморды» сыплются из трубки, как из рога изобилия. Чтобы не чувствовать себя полным идиотом, я демонстративно протягиваю «рог изобилия» к уху моего сурового гостя. Тот с любопытством прислушивается. Полные губы его растягиваются в довольной ухмылке. Что тут скажешь! Можно и наших соотечественников порадовать! Бодрой частушкой, чарующим словом… Пальцами он изображает, что я молоток и что пора вешать трубку.
– Все,
