взялась задирать мне майку для осмотра. Я позволил ей сделать осмотр, так сказать, поверхности, принявшей всю тяжесть ударов. Послышался острый запах мази. Тоненькими пальчиками, едва касаясь, Нэт взялась её растирать. Приятно, чёрт побери, я словно с битвы вернулся и попал в полевой госпиталь. Сестра типа хиллера в пати.
Даже смешно стало и девушка спрашивает:
– Чего ты там?
Я рассказал. Вместе посмеялись. Вскоре уход был окончен, и я перевернулся. Замечаю красное пятнышко на её левом боку, в районе рёбер. Взяло волнение.
– Задери-ка платье! – скомандовал я.
– Эй! Ты чего? – испуганно посмотрела она на меня. Ну точно птенчик.
– Там кровь, подними, пожалуйста, – поправился я, а то “задери” звучит как-то плохо.
– Где кровь?! – переполошилась она, заметив место. Немного успокоилась, ибо пятнышко маленькое.
– Я сама посмотрю, – попыталась девушка забрать у меня мазь, но я отвёл руку.
– Нет, красотка, мне нужно убедиться, что всё в порядке, – несколько наотмашь отозвался я, не заметив, как добавил комплимент.
– Красотка? – порозовела она щёчками.
– Ну, не уродка же, – попробовал разрядить я ситуацию. – Нетта, дай я гляну.
– Л-ладно, – убрала она руки и чуть привстала. С каким-то странным чувством я потянул вверх платье, впитывая глазами и вид белых в цветной горошек трусиков, и мягкий тон идеально ровной кожи. На её тонких рёбрах кожа натянулась, демонстрируя какую-то будоражащую худобу. Наконец мне открылась ссадина. Это я поцарапал девушку, когда отпихнул от стола.
– Придержи платье, пожалуйста, – выговорил не своим голосом я.
В смущении, Сонетта кивнула и перехватила ткань. Одна складка прикрыла ссадину. Выдавив на указательный палец ароматный гель, я отложил тюбик. Протянул ладонь и вместо того, чтобы просто приподнять мешающую ткань, положил ладонь на вздрогнувшее тело сестры и провёл вверх, приподнимая платье почти до подмышки. То, как она не сопротивляется моим действиям, только дурманит. В голове уже давно стучит кровь, а внизу живота ощущаю сильное давление.
Взгляд прошёлся по немного оголившейся груди, как язык проходится по чуть оплывшему мороженному. И столь же сладко.
Потом я намазал ссадину и стал дуть, чтобы быстрей высохло. По её коже прошлась волна мурашек. Я до сих пор держу ладонь на её рёбрах, ощущая всю хрупкость и утончённость.
Пришло время возвращать платью положенный вид. Пусть в голове дурман, но я размыкаю губы:
– Встань пожалуйста, Нетта.
Девушка, с распахнутыми и полными янтаря глазами, послушно выполнила просьбу. Я медленно и по-маньячьи старательно, расправил платье. От вида её живота и трусиков в горошек, чуть с ума не сошёл.
– Всё, теперь я спокоен, – хрипло выговорил я, совершенно неправильно описав внутреннее состояние. Даже встать с кровати не могу, ибо Сонетта увидит насколько “спокоен”.
– Тогда-а… давай я унесу аптечку и сока себе налью, – робко предложила
