что, если бы он остался в целости и сохранности, то его тыльная часть располагалась бы как раз у кромки обрыва. Подойдя к его краю, я ощутил себя птицей в полете над открывающейся панорамой долины реки Нахр Ибрагим – впереди меня звали заснеженные пики гор, а внизу, там, куда узкой змейкой убегала река, сквозь туманную дымку еще виден был кусочек Средиземного моря. Здесь, в соединении рукотворного храма и Ее Величества Природы, проходили обряды первого дня паломничества жителей Финикии. Удивительно, но почти в двух десятках метров от места поклонения языческим богам соседствовало одно из древнейших мест христианского Ливана. Если спуститься с насыпи назад к дороге, то через заросли кустарника можно увидеть древнюю маронитская церковь. Миссионеры – марониты появились в долине реки в VII веке нашей эры. Но церковь, судя по всему, сооруженная из камней явно взятых на развалинах, казалась гораздо старше. Ильяс – маронит по религиозным убеждениям, пытался открыть дверь, но тщетно, она была крепко заперта. Подойдя ближе, я увидел в стене кусочек капители явно римского происхождения. Церковь – приземистое сооружение без прикрас, по форме напоминающая пенал для первоклассника, находилась на небольшой полянке, в тени двух раскидистых деревьев. Чувствовалось, что это место заряжено положительной энергетикой: дышалось легко и свободно, ощущался прилив сил. Хотелось остаться и побыть здесь дольше, но неизведанный маршрут звал нас дальше. В Мугейре, месте второй остановки паломников, Ильяс долго беседовал с водителем проезжавшей мимо машины. Удивительно, что в такой глуши они еще попадались – мы уже километров на тридцать с лишним углубились в горную систему Ливана. Жителей селения не было видно. Молодежь, вероятно, подалась на заработки, ну а старики, вероятно, наслаждались утренним кофе.
Я с нетерпением ожидал сообщений о финикийских древностях. Где-то здесь по моим данным должен был находиться храм Адониса, который местные жители по цвету камня, из которого он сложен, называли «голубым Георгием».
Слова Ильяса немного разочаровали. Местный житель, которого он остановил, поведал, что справа от дороги находятся руины древней маронитской часовни, а рядом разграбленные могилы семи первых маронитских патриархов. О храме Адониса он ничего не знал. Но я не отчаивался. Опыт подсказывал мне, что древние христианские храмы Сирии и Ливана возводились из камней, взятых на развалинах античных храмов. Тем более в кладке стены часовни я заметил несколько камней голубоватого оттенка. Долго искать не пришлось. Слева от дороги, на расстоянии двадцати метров, я обнаружил развалины нескольких зданий. Часть из них сохранила участки глинобитных стен. Я знал, что в римское время здесь находился городок Иануа – это, видимо, и были его руины. Среди них за металлическим решетчатым забором я увидел величественные остатки здания прямоугольной формы, с неплохо сохранившимися стенами, выложенными из хорошо отесанного камня серовато-голубоватого цвета. Не было сомнений – передо мной во всей красе
