перевернулась. Вута понимал, что и Резо сейчас далеко не единоличный босс воровской Москвы и ему позарез нужно скооперироваться именно с ним старым, заслуженным московским законником.
Пообедав в одном из небольших ресторанов-погребков, который содержала сестра одного из бывших его подельников, Вута решил больше не бегать по городу в поисках союзников, а съездить к брату, единственному оставшемуся у него родственнику. Брат до сих пор жил в той же двухкомнатной квартире в Текстильщиках, где они оба и выросли, где умерли, едва преодолев «полтинник» их родители: отец от водки, мать … мать от жизни с таким мужем и детьми.
Свой двор, образованный тремя пятиэтажными хрущёвками, Вута там, на зоне иногда видел во сне. Когда на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов их переселили сюда из снесённого барака, пятиэтажки казались им дворцами. Сейчас эти неказистые, невысокие домики, смотрелись в сравнении с новыми многоэтажными домами теми же бараками. Вута зашёл в свой подъезд. Запах там был! В общем, всё то же самое, что в большинстве подъездов в старых спальных районах. На своём третьем этаже он обнаружил, что дверь их квартиры единственная на площадке не обита утеплителем и не железная. Вута стал жать кнопку звонка, но ничего не услышал. Он постучал в дверь, но из квартиры по-прежнему не доносилось ни каких признаков жизни. Где брат, и вообще жив ли он, узнать было не у кого – все соседи оказались новые, ему незнакомые люди. Брата они не знали.
Вута вышел на воздух, вздохнул полной грудью. Вглядываясь в лица выходящих из подъездов людей, он никого не узнавал и его тоже никто. Он пошёл к школе. Восемь классов он окончил в шестьдесят седьмом и пошёл в ПТУ, откуда впоследствии его исключили ввиду судимости. Но первые приводы в милицию у него были ещё в школьные годы, ведь именно тогда он стал беспрекословным лидером всей местной шпаны. Они остро конкурировали с бандами подростков из близлежащих районов. Впрочем, перепадало от малолетних хулиганов и взрослым.
Стандартное, сороковых годов постройки с развёрнутой книжкой на фронтоне, здание уже не являлось школой – там располагалось какое-то производство. Вута шёл по родным местам и вспоминал конкретные события из своего бурного детства. Здесь, неподалёку от школы они с пацанами подстерегли пасмурным осенним вечером учителя физкультуры и жестоко избили его. Физкультурник был так напуган, что сразу уволился из школы, никому ничего не сказав. Вспомнил, как по его просьбе старшие ребята, среди которых были и побывавшие уже в колонии для несовершеннолетних, зимой раздели досаждавшую ему математичку. Училку ткнули головой в сугроб, сорвали с неё шапку, шубу и сапоги… Вута ходил по дворам вспоминал места драк, в которых он утверждался в качестве главы местных хулиганов. Вот здесь в арке он побил в присутствии всех «своих в доску» пацанов Саженя, громадного парня, избавив его от заблуждения, что для уличного атамана достаточно одной физической силы.
Вута вернулся в свой двор,
