думаю я, ты считаешь одной из частей добродетели?
Сократ-мл. Да, конечно.
Чужеземец. Однако рассудительность отлична от мужества, хотя и она есть часть добродетели.
Сократ-мл. Да.
Чужеземец. Осмелимся же выдвинуть касательно того и другого некое странное положение.
Сократ-мл. Какое?
Чужеземец. Что во многих случаях они в каком-то смысле находятся в отношениях сильного взаимного противоречия и раздора.
Сократ-мл. Что ты имеешь в виду?
Чужеземец. Весьма необычное положение: ведь обыкновенно считается, что все части добродетели между собой в ладу.
Сократ-мл. Да.
Чужеземец. Посмотрим же, приложив побольше внимания, так ли все просто обстоит на самом деле, или же есть здесь скорее нечто, находящееся в разладе с родственными частями?
Сократ-мл. Что ж, говори, как это надо рассматривать.
Чужеземец. Во всем вообще следует выделять то, что мы называем прекрасным, но при этом делим на два противоположных вида.
Сократ-мл. Скажи яснее.
Чужеземец. Не хвалил ли ты когда-нибудь сами ли не слышал, как хвалят другие стремительность и живость, – касалось ли это движений тел, душ или голосов, как самих по себе так и их изображений, даваемых музыкой или живописью?
Сократ-мл. Конечно. Как же иначе?
Чужеземец. Припоминаешь ли ты, как это делают в каждом из этих случаев?
Сократ-мл. Нет, совсем не помню.
Чужеземец. Смогу ли я на словах объяснить тебе, как я это себе представляю?
Сократ-мл. Почему бы и нет?
Чужеземец. Тебе это кажется очень легким! Давай же рассмотрим все это в противоположных родах. Всякий раз, когда мы неоднократно восхищаемся живостью, напористостью и стремительностью мысли или тела, а также и голоса, мы, выражая свою похвалу, пользуемся одним-единственным словом – «мужество».
Сократ-мл. Как это?
Чужеземец. Мы говорим в этих случаях: «мужественно и стремительно», «живо и мужественно», а также «напористо и мужественно». И всякий раз, прилагая такое слово ко всем подобным натурам, мы произносим им похвалу.
Сократ-мл. Да.
Чужеземец. Далее. А вид спокойных проявлений разве не хвалим мы часто в самых различных случаях?
Сократ-мл. И даже очень.
Чужеземец. Говорим ли мы в этих случаях, что-то противоположное или то же самое?
Сократ-мл. Что ты хочешь этим сказать?
Чужеземец. А то, что, восхищаясь проявлениями мысли, мы называем их всякий раз спокойными и рассудительными; точно так же о действиях мы говорим, что они размеренны и мягки, о голосах – что они нежны и глубоки, а обо всяком вообще ритмическом движении и музыке – что они умеренно неторопливы: таким образом, мы прилагаем ко всему этому имя не мужества, а упорядоченности.
Сократ-мл.
