и не почувствовав вкуса еды.
– Мне было четырнадцать, – промолвила я.
– Четырнадцать?
– Когда умерли родители.
Адам положил вилку и откинулся на спинку стула.
– Серьезно? Что, тоже несчастный случай?
Я помедлила. Мне и правда хотелось рассказать ему обо всем, но я пока не решалась заходить так далеко.
– Да, несчастный случай.
– Тоже оказалась в итоге в детском доме?
– Нет, – я перевела взгляд на тарелку. – Ребекке – моей сестре – было уже восемнадцать. Она сказала, что сама позаботится обо мне. И она это сделала.
– Тебе здорово повезло.
– Ты прав.
– А где живет твоя сестра в то время, когда возвращается из своих поездок?
– Здесь. То есть в Дареме. Она живет с Доротеей Ладлоу. Это…
– Я знаю, кто это, – заметил Адам. – Основатель DIDA. Крутая дамочка. Так твоя сестра живет с ней? Она что… – он вскинул брови. Должно быть, ему и правда было многое известно о Доротее.
– Нет. У Доротеи давняя и прочная связь с художницей по имени Луиза Голден. Они живут в чудесном викторианском доме, а Ребекка снимает у них комнаты на втором этаже.
– А как насчет тебя? Замужем?
– Ты слишком прямолинеен, – улыбнулась я. – Стоит тебе о чем-то подумать, и это тут же срывается у тебя с губ.
– Тебя это раздражает?
Я на секунду задумалась.
– Скорее нравится. И я не замужем.
– Невероятно, – заметил Адам. – Такая симпатичная, умненькая… словом, загляденье. С головой ушла в работу?
Про меня часто говорили «симпатичная» – что значило «ничего особенного». Вот Ребекка, та была красавицей. На сайте DIDA висело несколько ее фотографий. Без макияжа, со встрепанной копной каштановых волос, с больным ребенком на руках. Взглянешь – и не оторвешься. И хотя сама я была белокурой, голубоглазой сестрицей, на фоне Ребекки я попросту терялась. Что и говорить, непросто мне было расти в ее тени.
– А как насчет тебя? – спросила я.
– Развелся. Два года назад. Чудесная женщина. Жаль только, что передумала насчет детей.
– В каком смысле передумала?
– Видишь ли, мы с самого начала поговаривали о том, чтобы завести парочку детей. А то и больше. Даже имена им придумали – знаешь, все эти красочные мечты. По вполне понятным причинам мне всегда хотелось большую семью.
Я кивнула. Я-то его полностью понимала.
– Франни была репортером на одной из телевизионных станций в Бостоне. Работа настолько ее захватила, что она и думать забыла о детях. Самое плохое, когда вы все еще любите друг друга, но не в силах прийти к согласию по таким важным вопросам. И никакие компромиссы тут невозможны. Ты либо хочешь детей, либо нет.
– Я хочу. – Стоило этим словам сорваться с губ, и я тут же покраснела. Такое чувство, будто я напрашивалась не только на ужин. – Хочу сказать, – рассмеялась
