твой парабатай умирает, ты знаешь об этом. Как будто перерезают ниточку, которая тебя к чему-то привязывала, и теперь ты летишь в пропасть. – Он перевел взгляд на Клэри. – Однажды я это почувствовал – в Идрисе, во время битвы. Но это быстро прошло, а потом оказалось, что Джейс жив, и я убедил себя, что ничего такого не было.
Клэри вспомнила Джейса и окровавленный песок у озера Лин. Нет, было…
– А теперь ощущение другое. Я чувствую, что он не умер, а… исчез из мира. Как это объяснить… Он просто не здесь.
– Так и есть, – сказала Клэри. – Оба раза, когда я видела их с Себастьяном, они потом исчезали. Ни портала, ничего. Просто были – и нет.
– Когда мы говорим о «здесь» и «там», о «том» мире и «этом», мы говорим об измерениях, – зевая, сказал Магнус, возвратившийся в гостиную. – Варлоков, способных перемещаться между измерениями, очень мало. Мой старый друг Рагнор был одним из них. Измерения расположены не бок о бок, а сложены вместе, как бумага. Когда они пересекаются, создаются пространственные пузыри, которые мешают поисковым заклинаниям. Никакого здесь уже нет, есть только там.
– Может быть, поэтому нам не удается засечь его? И поэтому Алек его не чувствует? – предположила Клэри.
– Может быть. – Судя по всему, Магнус был впечатлен. – Но тогда получается, что мы не сможем их найти, если они сами этого не захотят. И тот, кто их найдет, не сможет нас об этом оповестить. Это сложная, дорогостоящая магия. У Себастьяна, наверное, есть связи.
Запищал домофон, и все присутствующие подпрыгнули.
– Спокойно, – сказал Магнус и исчез в дверях.
Вскоре он вернулся с незнакомцем в длинном балахоне пергаментного цвета, покрытом по бокам и сзади темно-красными рунами. Лицо гостя было скрыто капюшоном, а балахон был сухой, словно на него не упало ни снежинки. Когда гость откинул капюшон, Клэри узнала брата Захарию.
Джослин со стуком поставила пустую кружку на стол.
– Ты… – сказала она. – Но Магнус сказал, что ты никогда…
«Непредвиденные события заставляют прибегать к непредвиденным мерам, – раздался голос брата Захарии в голове Клэри; по выражению лиц остальных она поняла, что его слышат все. – О том, что произойдет сегодня, я не скажу ни Совету, ни Конклаву. Если у меня будет шанс спасти последнего из рода Эрондейлов, это важнее для меня, чем верность властям».
– Тогда решено, – сказал Магнус. В своей ярко-желтой пижаме рядом с Безмолвным братом он выглядел комично. – Обнаружилось что-нибудь новое о рунах Лилит?
«Я внимательно изучил их и прослушал все показания Совету, – ответил брат Захария. – Полагаю, ритуал был двояким. Сначала Лилит использовала укус Светоча, чтобы пробудить разум Джонатана Моргенштерна. Его тело было слабо, но разум и воля – живы. Полагаю, когда Джейс Эрондейл остался с ним на крыше один, Джонатан воспользовался силой рун Лилит и заставил его войти в колдовской круг. Так он подчинил себе волю Джейса. Вероятно, он воспользовался кровью Джейса, чтобы подняться и покинуть крышу, взяв его с собой».
– Так
