идет, Азиз, шатаясь, брел по выбеленному солнцем песку и не встречал никаких следов Укротителей Червей. Он надеялся, что бандиты спасут его… как-нибудь. Скоро.
Богатство, вырученное за счет торговли специей, обеспечило обитателям дзенсуннитских деревень удобную жизнь. Они больше теперь рассчитывали на то, что покупали в городе Арракисе, чем на то, что могли с трудом отвоевать из когтей пустыни. Оказавшись на дикой территории Арракиса, Азиз обнаружил, что далеко не владеет старым забытым умением – выживать в пустыне.
Мальчик делал все, что в его силах, чтобы его заметили, – он зажигал по ночам костры, а днем пускал зеркалами солнечные зайчики. Он не мог поверить, что Селим Укротитель Червей даст ему погибнуть в таком юном возрасте. Объявленный вне закона изгнанник смотрел Азизу прямо в глаза во время нападения на караван сборщиков меланжа, и мальчик думал, что знает теперь сердце этого великого человека, что бы там ни говорил дед.
Селим и его шайка причиняли Дхартхе куда больше бед, чем чужеземные болезни. За много лет налеты банды на караваны сборщиков вызвали резкое сокращение доходов деревни. Однако, несмотря на это, наиб отказывался оправдываться этим перед Туком Кеедайром, когда торговец прибывал в Арракис за новой партией меланжа.
– Это наше внутреннее дело, – неизменно говорил старик в ответ на все вопросы. – Мы сами разберемся с ним.
Недовольный Кеедайр грозил прислать команды чужеземных профессионалов – разведчиков и убийц. Но дедушка Азиза пообещал принять меры и справиться с ситуацией, стремясь сохранить деловые отношения и неприкосновенность своей деревни. Вот так и получилось, что с тяжелым сердцем старый наиб послал в пустыню своего юного внука, чтобы разыскать бандитов и предложить им перемирие.
– Селим когда-то был членом нашего племени, – рассказал наиб вечером третьего дня, когда Азиз готовился к выходу в пустыню. Они сидели вдвоем перед угасавшим костром. – В детстве Селима поймали на краже воды, и за это он был изгнан из деревни. Мы думали, что он погибнет, но каким-то образом он сумел выжить.
– Да, дедушка! – Глаза Азиза сверкнули в полумраке пещеры. – И он научился ездить на чудовищах пустыни.
Глаза старика, синие от длительного употребления меланжа, увлажнились от нахлынувших воспоминаний.
– С тех пор мы научились собирать и продавать специю, а Селим Укротитель Червей собрал банду преступных своих последователей и терроризирует наших трудолюбивых сборщиков меланжа. Я знаю, что Селим ненавидит меня за тот вынесенный мною ему приговор, и теперь для нас настало время простить друг друга – или убить.
Старый наиб выглядел утомленным и сломленным, и у Азиза сердце защемило. Мальчик втайне дал себе клятву разрешить эту старую вражду, навсегда засыпать пропасть, разделившую наиба Дхартху и Селима Укротителя Червей.
– Мы должны преодолеть эту глупую вражду и объединиться во имя наших общих интересов. В противном случае чужеземцы расколют нас и завоюют. Этого не может хотеть
